Автор не намерен вступать в дискуссию по всем многочисленным аспектам модели А. Д. Урсула, опирающейся на ноосферные позиции и постулирующей достижение "сферы совместного проживания человечества без конфронтационно-центробежных сил и социально-патологических тенденций, отдающей приоритет идеалам нравственного разума и гуманизма", которая "может быть реализована лишь на ненасильственно-консенсусном механизме самоуправления". Сама идея устойчивого (читай: бескризисного) развития общества является утопией, поэтому остается бездоказательным основной тезис А. Д. Урсула, что "из социальной утопии концепция ноосферы, благодаря переходу мирового сообщества на магистраль устойчивого развития, начинает обретать стратегическую и практическую значимость".
Остановимся лишь на трех тезисах А. Д. Урсула: последовательность общественных формаций, возможность "устойчивого развития" общества и возможность общественной формации, где сознание опережает бытие. С точки зрения автора, именно на этих философских категориях спотыкается А. Д. Урсул, обсуждая сложное влияние на развитие общества самой чувствительной для него (общества) со времен укрощения огня промышленной революции, связанной с появлением электронных вычислительных машин, называемой с легкой и быстрой руки технократов компьютеризацией (вначале) и информатизацией (сейчас) общества.
Напомним читателю, что любая цепочка формаций человеческого общества в его историческом развитии является абстракцией в той или иной научной модели развития общества.
А. Д. Урсулу представляется, что, отбросив формационную модель развития (общинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический и коммунистический строи общества) и взяв на вооружение некую, по его терминологии, "функциональную", модель развития (палеотическое, аграрное, индустриальное, информационное, экологическое и космическое общества), ему удалось обойти основной наблюдаемый, а не постулируемый принцип развития общества через кризисы раскрытия противоречий. Автору понятны стремления обойти этот основополагающий принцип развития и заменить его принципом "устойчивого развития" без кризисов за счет введения "разумного" управления во вселенском масштабе путем использования средств информатики. Но, увы, в статье А. Д. Урсула не приведено ни одного примера из истории человечества или другого биологического и даже технического сообщества, где бы действовали постулируемые им принципы развития.
До сих пор ни одна техническая революция не покушалась на основной принцип развития в природе и обществе через борьбу и раскрытие противоположностей.
История показала, что не только заключительная формация в формационной модели развития (коммунизм), но и предшествующая ей (социализм) оказались утопиями. Та же участь уготована ступеням модели А. Д. Урсула, следующим за информационной.
Нелишне напомнить, что до сих пор философы и социологи, рассматривая различные модели общества, никогда не смешивали энергетические, технологические и другие технократические модели с формационными или социальными моделями, а рассматривали их взаимовлияние и взаимообусловленность. Самым необъяснимым постулатом у классиков марксизма был постулат о непротиворечивости (внутренней) коммунизма, в то время как все они без исключения принимали основной принцип развития.
Технологическая (промышленная) модель развития общества, в рамках которой следует прежде всего рассматривать феномен информатизации, характеризуется тем, что ее последующие ступени не отвергают предыдущие, так же, как и энергетическая модель. Обуздание пара не исключило возможностей прямого использования огня, появление ЭВМ не исключило возможности и необходимости мозга человека.
Отличие информатизации от других промышленных революций состоит в том, что она основными Своими результатами лежит в области общения людей или, позвольте воспользоваться этим словосочетанием, в области информационногопроизводства. Под производством мы понимаем деятельность людей, результат которой потребляется другими людьми.
В моделях расширенного воспроизводства общества, обсуждаемых в рамках философии и политэкономии, данное словосочетание до последнего времени использовалось редко. Это объясняется общим законом развития информационных систем и производств, к которым относится любая наука, ибо ничего, кроме информации (знаний, технологий), никакая наука не производит.
Согласно этому закону [1 ], модели общественных наук ориентируются на преобладающие виды общественных производств. Преобладающим видом общественного производства до последнего столетия было материальное производство. Поэтому все модели расширенного воспроизводства общества ориентированы на материальное производство как единственную компоненту с подчинением ей всех остальных производств. В странах с развитой экономикой в XX столетии стали ощутимы в общем национальном продукте продукты, производимые сферой услуг и информационным производством. Именно это обстоятельство позволяет говорить о наступлении эры информационного общества.
Выделив информационное производство в самостоятельную компоненту моделей расширенного воспроизводства общества, можно пересмотреть модели развития общества с учетом этой компоненты. Если компоненте материального производства отвечает модель "огонь, вода и ветер с колесом, пар, электричество то компоненте информационного производства отвечает модель "жесты, речь, письменность, бумага и печать, телефон, радиосвязь, ЭВМ
Конечно, эти модели сильно коррелируют друг с другом и тесно связаны с формационными моделями.
Революция в информационном производстве, связанная с появлением ЭВМ, называемая у нас информатизацией общества, обусловлена резким увеличением объемов продукции информационного производства и, в свою очередь, способствует увеличению и совершенствованию информационного производства [2 ].
Наблюдая развитие информационного производства в начальный период развития информационного общества, можно осторожно сформулировать предположение о принципиальной возможности решить в условиях информационного общества основную проблему любой формации — проблему максимальной занятости людей в общественном производстве без катастрофических затрат материальных ресурсов, т. е. без войн, строительства пирамид, БАМ и др.
Занятость людей в информационном производстве требует минимальных материальных и энергетических затрат, поэтому в информационном обществе имеется возможность реализации многих положений, закладываемых в понятие экологического общества А. Д. Урсулом.
Как и в любой науке, появление принципиально новой ситуации, а точнее обнаружение сильного влияния ранее пренебрегаемой компоненты в ее области, вынудит теорию расширенного воспроизводства общества пересмотреть не только последовательность формаций человеческого общества, но и изменить саму основу построения этой последовательности.
В наблюдаемых к настоящему времени общественных формациях замечается тенденция к увеличению свободы приложения сил человека в общественном производстве и увеличению использования саморегуляции на всех уровнях взаимодействия общественных формаций.
В небольшой статье нет возможности детально обсудить эту черту развития человеческого общества. Заметим только, что она объясняет нежизненность любых формаций, которые ведут к ослаблению саморегулирования в угоду внешнему регулированию.
В плане развития мысли об увеличении свободы выбора и усилении саморегулирования на всех уровнях общественных отношений — от семьи до вселенной можно воспользоваться моделями (кибернетическими) управления сложными системами, развитыми С. Биром в его книге "Мозг фирмы" [3 ].
В пятиуровневой модели управления Бира каждый следующий уровень, начиная с сенсорного (семья), снимает противоречия, возникающие на нижних уровнях. Однако Бир не дает рекомендаций о том, каким образом снимаются противоречия на верхнем стратегическом уровне управления, отсылая читателя к проблеме взаимоотношений этого уровня с "внешней средой".
Казалось бы, модель Бира подтверждает мысль А. Д. Урсула о возможности построения (заметьте, построения, а не появления!) формации с устойчивым бесконфликтным развитием. Но для вселенского консенсуального общества А. Д. Урсула не существует верхнего уровня управления, а внешняя среда, представляемая у Бира другими системами, растворяется у А. Д. Урсула в космосе. Это мы уже проходили в период построения коммунистического общества, когда конфликты между людьми заменялись конфликтами людей с природой при общем кладбищенском равенстве людей.
Автор не знает, в каких формах будут разрешаться конфликты в обществе будущего. Знает только, что общество вынуждено будет применять весьма болезненные для него и его людей формы, ибо человек формируется обществом насильно и развитие общества идет под стоны формируемых обществом людей. Так было, так есть, так будет. И автор не знает, насколько терпимее для человека и человечества бескровная (безвойная, консенсусная) боль, ибо основная боль, травмирующая человека, причиняется его внутренними противоречиями, снять которые не способна никакая формация.
В этом месте своевременно перейти к обсуждению последнего из объявленных тезисов А. Д. Урсула о примате сознания перед бытием. Прежде всего необходимо отметить, что в понятие "бытие" входит как материальное, так и информационное бытие, как материальное, так и информационное потребление. В однокомпонент-ной модели расширенного воспроизводства общества высказывание "бытие определяет сознание" понималось как "чем живешь, о том и думаешь". Это утилитарное восприятие отношения сознания к бытию не меняется при рассмотрении двухкомпонентной модели расширенного воспроизводства общества.
Рассматривая двухкомпонентную модель воспроизводства [2], легко обнаружить, что каждому акту материального производства предшествует акт информационного производства (прежде чем делать, подумай!). Может быть, эта очевидная и общепринятая сентенция стала основой для трансформации А. Д. Урсулом высказывания "бытие определяет сознание" в обществе будущего в высказывание "сознание определяет бытие", так как общество будущего явится несомненно информационным обществом, т. е. обществом с преобладанием занятости людей в информационном производстве с развитой технологией этого производства.
Исходя из этих соображений, можно констатировать, что сознание (информационная работа или мысленный акт) всегда определяет бытие (акт действия).
Философская трактовка первичности бытия и вторичности сознания лежит совершенно в другом понятийном измерении. Она говорит о том, что жизнь (любая жизнь, в том числе жизнь общества), бытие формирует сознание любого человека и любой группы людей, участвующих в этой жизни, в этом бытие вне бытия, вне жизни не может быть сознания. Сознание немыслимо вне-жизни, вне бытия, в то время как жизнь была до появления сознания и не исчезнет после его исчезновения в любой конкретной форме (земной, человеческой, сознания гуннов и др.).
Эту трактовку первичности бытия не могут опровергнуть никакие технокри-тические революции в информационном производстве, а допущение обратного отношения бытия и сознания приводит к схематизации общества и утопии.
Заманчивые возможности современных технологий информационного производства типа систем искусственного интеллекта создают иллюзию интеллектуальной революции, становления в обозримом будущем общества высокоинтеллектуальных и высокосознательных людей, которые поведут общество по пути, вычисляемому единым вселенским мозгом без кризисов и насилия.
Однако даже на начальном этапе развития информационного общества наблюдается пагубное влияние могучих средств информационного производства на интеллект. С одной стороны, люди с высоким интеллектом многократно усиливают его за счет использования этих средств, а с другой стороны, основная масса людей оказывается занятой в "кнопочном" производстве, требующем минимального интеллекта, и подвергается умственной деградации в отсутствие постоянного тренинга. Конечно, общество найдет способ нейтрализации этого влияния. Подмеченное явление указывает на то, что уменьшение материального неравенства людей в информационном обществе, обусловленное высоким развитием производительных сил, одновременно связано с увеличением интеллектуального различия людей. Последствия этого могут оказаться не столь безобидными для общества и его членов.
Последнее замечание, подтверждающее первичность бытия в информационном производстве, касается развития технологии этого производства в нашей стране.
"Сознание", точнее мысли технократов и интеллектуалов в СНГ и России, напичканное знаниями о технологии информационного производства в развитых странах Запада, несколько десятков лет взывает к правителям о срочной необходимости "разно...зации" страны. Наблюдая тщетность своих усилий, специалисты по "новым информационным технологиям" поносят на чем свет стоит "безграмотность" правителей. В этом факте мы наблюдаем типичную попытку поставить сознание впереди бытия.
Дело в том, что нашему информационному производству, до сих пор базирующемуся на принципе презумпции закрытости информации, современные западные технологии просто не нужны. В бытие распределиловки отсутствуют стимулы открытого движения информации о распределении бюджета, льгот, товаров и др.
Отсюда следует, что ускорение движения России к информационному обществу определяется не числом PC (степенью "писи...зации"), а степенью открытости и доступности информации в обществе со свободным движением всех товаров, являющихся продуктами не только материального, но и информационного производства. Причем контрольным объемом продуктов информационного производства должна стать продукция государственных учреждений, основным принципом деятельности которых будет презумпция открытости информации.
Автор понимает, что внедрение презумпции открытости информации в качестве основополагающего принципа деятельности государственного управления возможно только политическим, революционным, насильственным путем. Однако другого пути для ускорения движения России к информационному обществу, по-видимому, нет.
ЛИТЕРАТУРА
Московский авиационный институт