_____________________________________
Е.А. Авраамова, О.Н. Вершинская
Проблема усиления интеллектуальной дифференциации между людьми, имеющими доступ к современным информационно-коммуникационным технологиям (ИКТ), и теми, кто этим доступом не располагает, сегодня мало беспокоит наших сограждан, так как в России отсутствие доступа к ИКТ еще не осознается как социальное неравенство.
В отечественной экономике и социологии проблематика информационного общества и распространения ИКТ до самого последнего времени оставалась мало популярной. Причиной тому служило, на наш взгляд, как реальное отставание России в сфере информатизации, так и некоторое недопонимание происходящих глобальных процессов на всех уровнях управления.
В то же время информационное общество неотступно наступает. Однако ответа на вопрос о том, кто в нашей стране уже живет в информационном обществе, пока не существует. В современной России сложилась ситуация, когда коренные социальные трансформации совпали по времени с революционными изменениями информационно-технологической среды. Для населения это означает необходимость одновременной «двойной» адаптации - к новым социально-экономическим реалиям и к новым требованиям информационной среды. У одних эти процессы взаимно стимулируют и дополняют друг друга, превращая их в группу успеха, у других эти процессы не связаны или даже противоречат друг другу. Сегодня включенность в мир ИКТ - это новый ресурс, обладание которым дает возможность занять более выгодную позицию и определяет социальный статус человека в целом.
Возникновение и развитие новой информационно-технологической среды явилось причиной нового социального расслоения общества, спровоцировало новое социальное неравенство - неравенство возможностей доступа к новым глобальным технологиям.
«Цифровой раскол» (digital divide) - это раскол общества по принципу вовлеченности в мир современных технологий. Его следствием может стать информационная маргинализация значительной доли населения, и, прежде всего, той молодежи, родители которой сегодня вынуждены сосредоточиться на проблемах выживания. Информационная среда меняется на глазах. Под влиянием распространения ИКТ идет процесс нарастания разнообразия культурно-информационных каналов. На этом фоне меняются старые и появляются новые качественные характеристики потребителей информации. Потребление информации все больше становится фактором социальной дифференциации, критерии социальной стратификации меняются. Сегодня продвинутым называют человека, способного сконцентрировать и организовать информацию под решаемую задачу, найти коллег или единомышленников в электронном мире, войти в состояние поиска и обмена информацией, свободно «плавать» в международном информационном пространстве.
То, как новые возможности, предоставляемые ИКТ, востребуются и реализуются одними слоями общества и не востребуются другими, - новая тема исследований и в отечественной, и в мировой науке. Единого подхода к измерению нового вида социального неравенства пока не существует. Чаще всего информационное неравенство оценивают через меру доступа к информации. Так, статистическое исследование Евробарометра основано на оценке двух ключевых параметров.
1. Наличие дома (и желание их иметь) систем доступа к информационному обществу. Выделено 11 систем доступа, которые рассматриваются как каналы вхождения информационного общества в дом: видеомагнитофон, телетекст, персональный компьютер, мобильный телефон, кабельное ТВ, устройство для проигрывания CD-ROM, спутниковая тарелка, цифровой телевизионный декодер, факс или факс-модем, выход в интернет.
2. Использование (и интерес к использованию) телеуслуг прямо из дома: услуги гражданского общества (общение с городскими властями), досуг (организация путешествий из дома, чтение электронных газет и новостей, виртуальное посещение музеев), электронная медицинская диагностика, поиск работы и возможностей переподготовки, электронная торговля и поиск информации о правах потребителя, проведение финансовых операций через интернет и финансовые консультации, участие в политических дебатах с использованием интернета.
Более 10 лет, начиная с Таганрогского обследования 1989 года, ИСЭПН РАН изучает наличие в доме информационного имущества. В настоящее время мы продолжаем через наличие информационного имущества в доме оценивать доступ к ИКТ разных групп населения с целью понять, с какого возраста, дохода, региона начинается в России информационное расслоение. Результаты обследования, посвященного наличию в доме персонального компьютера, представлены ниже.
Информационное неравенство как новый вид социально-экономического неравенства имеет сильную материальную составляющую. Одним из наиболее социально значимых последствий трансформаций, происходивших в России в 90-е годы, стало изменение материального положения большинства населения и, как следствие, глубокое расслоение общества по уровню и качеству жизни. Реальные денежные доходы граждан в ноябре 2000 года составили всего 35,8% от уровня десятилетней давности (табл. 1). Основными причинами падения уровня жизни в течение последних 10 лет были сокращение реального среднего уровня доходов населения и рост неравенства в их распределении.
населения России в 1990 - 2000 годах
(1990=100%)
Статистический сборник//М.: Госкомстат России. -2000.
Можно предложить следующую типологию адаптационного поведения.
(1) Сохранение старых моделей социально-экономического поведения, несмотря на изменение внешних условий.
(2) Формирование новых моделей поведения или включение в старые стереотипы поведения новых элементов, которые выражаются через:
(2.1.) реализацию активных стратегий адаптационного поведения, то есть стратегий, нацеленных на повышение благосостояния и учитывающих требования изменившейся внешней среды таким образом, что индивидом реализуются его личностные профессионально-квалификационные ресурсы (к таким стратегиям относится активное поведение на рынке труда - самозанятость, предпринимательство, занятость в высокооплачиваемом секторе экономики, дополнительная занятость);
(2.2.) реализацию активно-пассивных стратегий, которые также нацелены на повышение уровня благосостояния и учитывают требования изменившейся внешней среды, однако не предполагают реализации профессионально-квалификационного потенциала индивида, а основываются на других типах ресурсов (к этим стратегиям относятся: работа в личном подсобном хозяйстве, смена места жительства, сдача в аренду имущества и пр.);
(2.3.) реализацию пассивных стратегий адаптации, нацеленных на поддержание уровня благосостояния, при которых предлагаемые изменившейся внешней средой новые возможности не используются (к таким (стратегиям относятся: обращение за помощью, продажа имущества, сокращение потребительских расходов).
В целом социально-экономическая адаптация характеризуется способностью индивидов рационально и эффективно использовать имеющиеся ресурсы для встраивания в сложившуюся экономическую ситуацию с целью реализации своих потребностей и интересов2.
В качестве ресурсов, определяющих адаптационный потенциал индивида, обычно рассматриваются: социально-демографические характеристики (пол, возраст, семейное положение), уровень образования, профессионально-квалификационный статус, регион проживания и тип поселения, уровень имущественной обеспеченности.
Задачей данной статьи является анализ влияния на адаптационные возможности человека специфического адаптационного ресурса - информационного, который в рамках нашего исследования рассматривается как элемент имущественной обеспеченности, а также, более узко, анализ влияния имеющегося в домохозяйстве персонального компьютера на увеличение адаптационных возможностей личности.
В последнее время информационному компоненту социально-экономической адаптации стало уделяться все больше внимания, более того, речь идет о нарастании информационного неравенства как специфической формы дифференциации3. Это означает, что люди, не владеющие персональными компьютерами, не только проигрывают в конкуренции на современном рынке труда, но и оказываются неспособными реализовывать какие-либо успешные адаптационные стратегии. Владение компьютерной техникой выступает в качестве важного индикатора адаптационных возможностей. Здесь следует оговориться, что наличие персонального компьютера (ПК) часто рассматривают не в качестве ресурса, а в качестве следствия адаптации, поскольку его приобретение требует материальных затрат, возможных в случае достаточно успешного материального положения. Возразим, однако, что это относится практически ко всем ресурсам населения, за исключением демографических характеристик. К тому же ПК превращается из элемента имущества в ресурс адаптации только в том случае, если он реализуется в этом качестве, а именно это мы и намерены показать.
Проблема, однако, состоит в ограниченности как статистической, так и социологической информации, проливающей свет на взаимосвязь между использованием информационных ресурсов и успешностью адаптационных процессов. Представляется, что база данных Восьмой волны российского лонгитюдного мониторингового обследования благосостояния и здоровья населения (далее - RLMS),4 проводимого Институтом социологии РАН совместно со Всемирным Банком, в какой-то степени позволяет эти связи установить.
Весь массив полученных данных был нами разбит на два подмассива. В один вошли все те, кто имеет ПК дома - таких оказалось около 6%5 респондентов (в целях дальнейшего изложения назовем эту группу «информационно активными»); соответственно, другой подмассив составили не имеющие домашнего ПК, то есть «информационно пассивные» респонденты. Далее сравнивались эти две группы, из которых были исключены респонденты нетрудоспособных возрастов. Сравнение показало, что если по факту наличия работы группы различаются очень мало, то по размеру оплаты труда различие очевидно (табл. 3).
Из данных таблицы 3 видно, что если большинство имеющих ПК получают доход выше трех ПМ, то большинство представителей другой группы располагают доходом не выше двух ПМ.
Явные различия обнаруживаются и при сравнении субъективных оценок материальной обеспеченности (табл. 4).
Следующее важное различие выявляется при анализе ответов на вопрос об уверенности в трудоустройстве в случае потери работы (табл. 5).
Хотя перспектива трудоустройства в случае потери работы является проблемой для обеих групп, все же разница хорошо видна: около 70% информационно пассивных сомневается, что сможет трудоустроиться, и лишь 18% уверены, что решат эту проблему. Среди другой группы опрошенных лица, уверенные в том, что смогут найти работу не хуже той, которой занимаются сегодня, составляют почти 30%, а ведь, как правило, они имеют более высокий уровень оплаты труда.
Представители этих групп также с разной степенью остроты воспринимают угрозу безработицы, как видно из табл. 6.
Разумеется, компьютерная грамотность не страхует от потери работы. Это видно из того, что около 60% представителей группы информационно активных испытывают серьезное беспокойство за сохранность своей позиции на рынке труда. Вместе с тем, в целом уровень обеспокоенности информационно активных респондентов заметно ниже уровня информационно пассивных. Это может объясняться не только тем, что информационная грамотность повышает конкурентоспособность на рынке труда, но и тем, что информационно активные респонденты в целом несколько выше оценивают свой уровень профессионализма (табл. 7).
При этом информационно активные респонденты занимают и более активную позицию на рынке труда - они, по нашим данным, в три раза чаще, чем представители другой группы, имеют дополнительную занятость, что говорит в пользу значимости информационного ресурса адаптации.
Эту мысль подтверждают и данные об изменениях условий жизни по сравнению с пятилетней давностью (табл. 8).
Различия двух групп здесь проявились очень выпукло: в информационно активной группе чуть более 20% респондентов продвинулось в позитивном направлении и примерно столько же сохранило свои позиции. Вместе с тем 56% респондентов «сдали позиции», что в какой-то степени объясняется финансовым кризисом августа 1998 года, в котором в той или иной степени пострадало большинство населения России. Другая причина состоит в самом характере процесса адаптации - достаточно кризисном и болезненном, связанном с социальными и экономическими рисками. Совершенно другая картина в информационно пассивной группе. Здесь менее 10% респондентов сообщило, что стало жить лучше, и 15,8% остались на том же уровне. Остальные три четверти респондентов ослабили жизненные позиции. Данные не дают возможности установить точку, в которой произошел негативный перелом - неизвестно, ухудшение условий жизни начало происходить, начиная с середины 90-х, или здесь произошла психологическая подмена, и респонденты сообщают о постоянном ухудшении на всем протяжении реформ. Ясно одно - отсутствие информационного ресурса существенно ослабляет шансы на успешную адаптацию к сложившимся в стране социально-экономическим условиям.
Приведенные данные позволяют оценить динамику процесса адаптации, проявляющуюся уже в ходе социально-экономической трансформации, поскольку сравнение идет не с дореформенным периодом, а с серединой 90-х годов.
Мы увидели, что информационно «продвинутые» слои занимают более активную позицию на рынке труда. Они же демонстрируют более активный стиль жизни. Это видно из следующего сравнения: 64,28% информационно активных респондентов во время отпуска не остаются дома, а куда-либо уезжают; среди информационно пассивных людей таких только 32,4%.
Возвращаясь к приведенной выше типологии адаптационного поведения, можно увидеть различия между информационно активными и пассивными слоями населения в стратегиях адаптации (табл. 9).
Информационная обеспеченность является дефицитным ресурсом адаптации. Особенно наглядна поселенческая дифференциация в информационной обеспеченности населения, что видно из табл. 10: практически 80% домашних компьютеров сосредоточены в областных центрах.
Исследование показало, что существует прямая связь между использованием информационных ресурсов и успешностью адаптационного поведения. Увеличение адаптационных возможностей - прямой путь сокращения информационного неравенства. Важными шагами для решения актуальной проблемы - уменьшения дефицита информационного ресурса адаптации - являются Федеральная целевая программа «Электронная Россия», программа «Домашняя компьютеризация» и региональные программы создания сетей общественных электронных центров.
Сноски 1 При оценке степени неравенства доходов используются децильный коэффициент дифференциации фондов, который показывает соотношение доходов 10% наиболее обеспеченного и 10% наименее обеспеченного населения, и коэффициент концентрации доходов Джини, который учитывает изменения в распределении доходов всех децильных групп населения. 2 Авраамова Е.М. Время перемен: социально-экономическая адаптация населения // М. - 1998. - С.38. 3 Более подробно эта проблема рассматривается в статье О.Н. Вершинской «Готовность российского населения к жизни и работе в информационном обществе», опубликованной в книге «Проблемы преодоления «цифрового неравенства» в России и странах СНГ» по материалам международного семинара в Москве, в Доме Правительства РФ 28 ноября 2000 г. 4 Объем выборки RLMS составляет 3830 домохозяйств из 38 регионов, что гарантирует представительность предельных долей, равных 10% и больше в следующих пределах: при 95%-ой доверительности вероятности теоретическая ошибка выборки равна 1%. 5 Известно, что выборка RLMS несколько смещена в сторону старших возрастных групп. По этой причине число обладателей домашних персональных компьютеров может быть занижено. ______________________________________________________________ Авраамова Елена Михайловна - заведующая лабораторией Института социально-экономических проблем народонаселения Российской академии наук (ИСЭПН РАН), доктор экономических наук Вершинская Ольга Николаевна - главный научный сотрудник ИСЭПН РАН, доктор экономических наук © Информационное общество, 2001, вып. 5, с. 44-49.