К.И. Скловский
Действительно, рассматриваемую проблему можно считать уникальной по длительности и накалу дискуссий, которые она вызывала с момента возникновения (1940-е гг.) и до наших дней. Перед нами своего рода «проблема XX века», к сожалению, в прошедшем веке так и не решенная и способная, если не предпринять необходимых мер, стать проблемой и нашего века.
Страна, где она впервые возникла – США, где еще во время Второй мировой войны сформировалась система государственных контрактов на выполнение военных НИОКР с участием частных фирм и встал вопрос о принадлежности прав на коммерческое использование результатов таких НИОКР.
Как известно, в США государственная политика в данной области менялась полярно. Сначала получила распространение модель «патенты – подрядчику». В 1963 г. нашему соотечественнику нобелевскому лауреату Василию Леонтьеву , обладавшему громадным научным авторитетом, удалось вместе со своими сторонниками развернуть «корабль государственной политики» на сто восемьдесят градусов (Леонтьев В.). Наступил долгий период использования модели «патенты – государству».
В 1980 г. с принятием закона Бай-Доула пришло время второго поворота на сто восемьдесят градусов. Опыт применения этого закона в целом был положительным. Однако к этой модели пришли чисто эмпирически, методом проб и ошибок.
Патентный закон Российской Федерации разрабатывался в период, когда в США уже более десятилетия действовал закон Бай-Доула. Разработчики российского Патентного закона 1992 г. по непонятным причинам проигнорировали зарубежный опыт. Сказалось, возможно, стремление «разрушить до основанья» действовавшую десятилетия в нашей стране систему всеобщего огосударствления результатов научно-технической деятельности НТД. Какие-либо нормы, относящиеся к правам на результаты госконтрактных НИОКР, в Патентном законе вообще отсутствовали.
После принятия Патентного закона предпринимались определенные усилия по решению данной проблемы, что сопровождалось острыми дискуссиями, неоднократно проводились парламентские слушания. К сожалению, реальный прогресс в решении рассматриваемой проблемы невелик и явно отстает от потребностей практики.
Спустя семь лет после принятия Патентного закона вышло постановление Правительства РФ «Об использовании результатов научно-технической деятельности», в котором один из вариантов распределения прав («правообладатель – государство») стал единственным.
Последующие документы государственной политики содержат весьма краткие положения по рассматриваемой проблеме и пока не обеспечивают ее удовлетворительного решения. Применять метод проб и ошибок мы не имеем права. Это привело бы к значительным затратам ресурсов и времени. Просто перенести опыт США и других развитых стран также невозможно, и не только в связи со значительными институциональными различиями между Россией и этими странами. Дело в том, что, как это будет показано далее, применяемые за рубежом модели далеки от идеала.
Чем можно объяснить столь многотрудную судьбу данной проблемы? Очевидно, существовали и существуют некие мощные препятствия успешному ее решению.
Препятствия могут иметь разную природу и характер. Это и идеологические представления и эгоистические интересы различных социальных групп, и неготовность решать проблемы, отсутствие политической воли, неспособность адекватно оценить ожидаемую эффективность предлагаемых вариантов решения проблемы и др.
Существует одна причина, которая, как будет показано, оказывала значительное влияние, – стойкая недооценка сложности проблемы, ориентация на поиск простых решений.
С этим тесно связана недооценка роли адекватной теоретической модели рассматриваемого явления. Установка на возможность простого решения проблемы выступила в роли барьера, который на протяжении десятилетий не позволял найти правильное решение. Впрочем, об этом же ранее в более краткой форме сказал Людвиг Больцман: «Нет ничего практичнее хорошей теории».
В том-то и дело , что у всех (а их было немало) пытавшихся решить рассматриваемую проблему не было в распоряжении «хорошей теории», которая бы неизбежно изменила направление поисков. За редкими исключениями не было и желания создавать такую теорию.
В итоге: рассматриваемая проблема до сих пор не решена и, видимо, не будет решена, пока не появится приемлемая теоретическая концепция приобретения прав на результаты госконтрактных НИОКР.
Эффективное практическое решение носит творческий характер и должно быть неочевидным. Чем шире сфера применения решения (чем оно универсальнее), тем выше его ценность.
Решение должно давать четкие, обладающие определенностью указания пользователям. Не идентичны, но близки по смыслу критерии – операциональность, информативность, конкретность.
Важным является требование правовой обеспеченности решения, что предполагает соответствующие изменения и дополнения в действующем законодательстве.
Требование «оправданной сложности» более предпочтительно, чем требование простоты. Сложная проблема может не иметь простого решения.
Первым шагом на пути к практическому решению сложной проблемы должна быть разработка приемлемой теоретической концепции.
Важнейший элемент теоретической концепции – перечень факторов, определяющих правообладателя. Именно в этом заключается главное расхождение взглядов на проблему.
Анализ показал, что общее число таких факторов велико. Имеет смысл представлять эти факторы последовательно группами с учетом их влияния на цели государства в сфере коммерциализации результатов; на процедуру принятия решений о правоприобретателе.
К факторам, влияющим на цели государства в сфере коммерциализации, следует отнести:
Неконкурентность «разноцелевого» доступа – фундаментальный фактор, позволяющий использовать результаты не только для основной публичной цели (оборона, здравоохранение и т.п.), но и для других целей (некоммерческих и коммерческих).
Смешанная ценность результатов НИОКР – возможность получения результатов, обладающих, наряду с основной (некоммерческой), также и дополнительной (некоммерческой и коммерческой) ценностью. Частный случай результатов, обладающих смешанной ценностью, - так называемые «результаты двойного назначения», имеющие оборонное и гражданское применение. Речь идет лишь о возможности, которая может и не реализоваться.
Неконкурентность доступа и смешанная ценность – вот два фактора, которые породили проблему приобретения прав на результаты госконтрактных НИОКР.
Смешанная ценность результатов обусловливает возникновение наряду с основной публичной целью, на достижение которой ориентирован государственный контракт, следующих альтернативных целей государства в отношении дополнительного (неосновного) использования полученных результатов НИОКР:
Удивительным следует признать факт о том, что на протяжении долгих десятилетий первая цель так и не была обнаружена многочисленными исследователями и специалистами.
Автор ранее пришел к мысли о том, что к числу факторов, определяющих выбор вариантов приобретения прав на результаты НТД, следует отнести «целесообразность взаимоприемлемой для обеих сторон трансформации(«конверсии») части оплаты работ в предоставление прав на созданные результаты» (Еременко Г.А., 2000, с. 54–55; Еременко Г.А., 2001). Речь идет о «вознаграждении подрядчика правами» за дополнительный вклад в улучшение характеристик государственного контракта.
Именно тезис о существовании первой цели позволяет впервые удовлетворительно объяснить парадокс выгодности для государства в значительном числе случаев (но далеко не во всех!) приобретения прав на результаты НИОКР подрядчиком.
В условиях, когда результаты НИОКР могут обладать «смешанной» ценностью (публичной, или некоммерческой, и частной, или коммерческой), заказчик может отказаться от приобретения прав на коммерческое использование полученных результатов, передав эти права подрядчику, что равносильно повышению «цены» контракта. Увеличение «цены» в условиях конкурса ведет к росту обязательств его участников и дополнительному вкладу в характеристики контракта (прежде всего росту параметров результатов, но возможно и улучшение в виде снижения цены за счет сокращения сроков выполнения НИОКР, содержащихся в предложении участника конкурса, который признан его победителем).
При этом госконтракт трансформируется в особый, пока не предусмотренный в законодательстве публично-частный договор о совместной деятельности государственного заказчика и подрядчика – участников этого договора, в рамках которого оба они превращаются в участников совместной деятельности.
В данном случае понятие договора о совместной деятельности применяется по аналогии: в соответствии со статьей 6 ГК РФ, в случаях, когда отношения прямо не урегулированы законодательством и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяется гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона).
В соответствии со статьей 1041 ГК РФ, по договору о совместной деятельности двое или несколько лиц обязуются соединить свои вклады и действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели.
Такой целью в данном случае является приобретение прав на «разноцелевое» использование участниками результатов НИОКР с улучшенными характеристиками (параметров цены или сроков).
Полученные результаты обладают «смешанной ценностью», и права на их использование разделяются между участниками договора о совместной деятельности (права на некоммерческое использование получает государство, на коммерческое – подрядчик).
Вклад госзаказчика при этом не изменяется. Вклад подрядчика, приобретающего функцию со-заказчика, направлен на улучшение характеристик госконтракта (по результатам, затратам или срокам их получения, либо в различных их сочетаниях).
Невидимая трансформация госконтракта в особый договор о совместной деятельности госзаказчика и подрядчика позволяет понять, почему долгие годы не удавалось объяснить парадокс «права – подрядчику». Действительно, если исходить из того, что перед нами госконтракт, то следует неизбежный вывод, что в таком случае действует фундаментальный принцип «заказчику – права на заказанное». Этот вывод и вызвал к жизни соответствующее положение, отраженное в п.4 известного постановления Правительства РФ № 982.
Но госконтракт может трансформироваться в договор о совместной деятельности госзаказчика и подрядчика, что дает право подрядчику как участнику сделки, обеспечивающему дополнительный вклад в результаты, приобретать права на коммерциализацию полученных результатов. Не сумев разглядеть указанный договор, исследователи безуспешно пытались найти другие способы объяснения указанного парадокса.
Усилия в этом направлении привели к возникновению трех концепций. Их авторы не подвергают сомнению право государства на коммерческое использование результатов госконтрактных НИОКР, но полагают, что государству выгоднее эти права безвозмездно отдавать подрядчикам по следующим причинам:
1. Подрядчики способны более эффективно ими распорядиться, и государство даже выиграет в силу более высокого побочного публичного эффекта коммерциализации результатов подрядчиками, в частности, более высокой бюджетной эффективности, что находит отражение в размерах поступлений налогов в бюджет, расширении занятости и др. (Корчагин А.Д., Орлова Н.С., 2000).
Но если права на законной основе принадлежат государству, то почему же они должны быть переданы подрядчику на безвозмездной, а не на платной лицензионной основе? Чем объяснить такую щедрость?
2. Невозможно противодействовать сокрытию от государственного заказчика информации о полученных результатах и их нелегитимной приватизации подрядчиком в случае, если права на них приобретаются государством (Рубанов В.А.).
Этот аргумент при ближайшем рассмотрении не выдерживает критики. Дело в том, что исполнитель госконтракта приобретает право на его выполнение в условиях конкурса, выдвигая более высокие обязательства, чем его конкуренты. Высокий уровень этих обязательств достигается не в последнюю очередь за счет создания изобретений, которые обладают «смешанной» ценностью. Отказываясь от информирования госзаказчика о созданных изобретениях, исполнитель снижает уровень выполняемой работы, что ведет к невыполнению взятых на себя обязательств.
Кроме того, исполнитель не может не принимать во внимание будущие взаимодействия с госзаказчиком, приобретение авторитета в его глазах как организации, способной выполнять взятые на себя обязательства и обеспечивать высокий уровень результатов. Этому прямо противоречит тактика утаивания изобретений.
Такое утаивание сопряжено с риском для фирмы, особенно применительно к патентуемым изобретениям, описания которых публикуются вместе с данными об организации-патентовладельце.
В то же время следует признать, что этот аргумент В.А. Рубанова имеет определенные основания в случае выполнения НИОКР государственными учреждениями, не находящимися в условиях конкуренции за получение государственных заказов.
3. Варианту «права – государству» свойственны высокие издержки оценки, освоения информации о полученных результатах организациями, не являющимися их создателями (Рубанов В.А.). И вновь возникает вопрос, почему государство должно безвозмездно отдавать права подрядчику, а не продавать лицензию или уступать подрядчику права на возмездной основе?
Необходимо указать на дополнительные факторы, способствовавшие реализации государством первой цели:
Аналогично под эластичностью предложения понимается показатель, характеризующий изменение величины затрат в зависимости от улучшения характеристики госконтракта.
Есть еще один фактор, который необходимо принимать во внимание при принятии решения о правообладателе. Речь идет о конфликте между целями коммерциализации и основной целью государственного контракта. Источник конфликта целей – утечка информации при коммерциализации результатов двойного назначения, что требует реакции государства в виде установления оптимального уровня ограничения результатов НИОКР в хозяйственном обороте.
Эта реакция должна состоять в достижении наилучшего соотношения эффекта, получаемого государством от коммерциализации в рамках перечисленных выше целей, и ущерба, вызванного утечкой информации о результатах, представляющих ценность для безопасности страны.
В «Основных направлениях реализации государственной политики по вовлечению в хозяйственный оборот результатов научно-технической деятельности» (утвержденных распоряжением Правительства РФ от 30 ноября 2001 г. N 1607-р) содержится неопределенное и нерациональное по содержанию положение: «...обеспечить в обязательном порядке закрепление за государством прав на объекты интеллектуальной собственности и другие результаты научно-технической деятельности, созданные за счет средств федерального бюджета, которые непосредственно связаны с обеспечением обороны и безопасности страны…».
Действительно, что означает «непосредственная связь»? И правильно ли исключать из хозяйственного оборота относительно малозначимые для целей обороны технические решения двойного назначения, значительный публичный эффект коммерциализации которых важнее для государства, чем относительно невысокий ущерб от неизбежной в условиях коммерциализации утечки информации о них?
Необходимо учитывать получение побочного публичного эффекта, возникающего при реализации указанных трех целей. Он проявляется в росте налогооблагаемой базы и увеличении налоговых поступлений в бюджет, расширении занятости, решении на основе инноваций социальных, экологических и иных проблем.
Важным элементом предлагаемого подхода является концепция порядка (процедуры) принятия решений прав.
Этот порядок должен учитывать такие факторы, как:
Ясно, что субъект, обладающий преимуществом в обладании информацией (основной носитель асимметричной информации), должен иметь возможность реализовать это преимущество. К числу таких субъектов следует отнести: на первом этапе – участников конкурса на право выполнения НИОКР; на втором – исполнителя госконтракта.
Роль фактора неопределенности – ограниченной возможности получения фактов, трансформации их в информацию и использования ее для выработки и реализации решения – велика, если необходимо оценивать уровень коммерческой ценности будущих результатов НИОКР.
Существуют три метода приспособления к неопределенности, которые могут параллельно использоваться при разработке процедуры принятия решения о принадлежности прав.
Первый метод – привлечение ретроспективной информации – о частоте получения результатов, обладающих смешанной ценностью (некоммерческой и коммерческой) в рамках соответствующего направления НИОКР.
Второй метод – параллельный подход, т.е. параллельная реализация альтернативных вариантов.
Третий – метод проб и ошибок, предполагающий реализацию одного из альтернативных вариантов и последующую корректировку принятого решения с учетом полученной информации (о реально созданном результате).
Действие фактора асимметричности распределения результатов НИОКР по их коммерческой ценности ведет к возможности в относительно небольшом числе случаев создания результатов с особо высокой коммерческой ценностью. В случае, если права на результаты закрепляются за подрядчиком, необходимо предусмотреть возможность участия государства в получении сверхвысоких доходов.
Наконец, следует принимать во внимание ограничения, накладываемые на порядок принятия решения о приобретении прав особенностями государственных контрактов.
Следует согласиться с мнением, что, поскольку госконтракты преследуют публичные интересы, закон должен предусматривать юридический механизм, обеспечивающий контроль за соблюдением этих интересов. В частности, свобода государственных должностных лиц в определении условий госконтрактов должна быть сведена к минимуму. Законодательство должно содержать не диспозитивные, а императивные нормы, регулирующие условия таких договоров (Романец Ю.В., с. 176).
Таково в кратком изложении содержание предлагаемой теоретической концепции определения обладателя прав на результаты госконтрактных НИОКР.
Главная идея этой концепции – сложность заключения государственных контрактов на выполнение НИОКР в силу многообразия действующих факторов.
Неизбежен переход к подходу, опирающемуся на более широкую совокупность факторов и специальную процедуру принятия решения о правообладателе на основе эффективного взаимодействия госзаказчика вначале с участниками конкурса на право выполнения государственного контракта, а далее – с победителем этого конкурса, ставшим подрядчиком. Только на основе эффективной процедуры, которую необходимо разработать, можно надеяться на существенное повышение эффективности заключения госконтракта (в части, относящейся к приобретению прав на патентоспособные результаты).
Предлагаемая теоретическая концепция, на мой взгляд, обладает преимуществами перед существующими по ряду критериев – реалистичности исходных положений, универсальности, объяснительной способности и практического потенциала.
Во-первых, концепция опирается на обширную реалистичную совокупность исходных положений, которым ранее не придавалось должного значения. Особую роль играют положения о смешанной ценности результатов, неконкурентности доступа к ним, асимметрии информации, неопределенности и требованиях к контролю соблюдения публичных интересов, свойственных заключению госконтрактов.
Во-вторых, концепция обладает универсальностью, так как исходит из широкой трактовки целей государства, связанных с использованием результатов НИОКР.
В-третьих, концепция обладает объяснительной способностью. В отличие от альтернативных взглядов, она впервые позволяет дать приемлемое объяснение парадокса взаимовыгодного для государства и подрядчика приобретения прав на коммерциализацию созданных подрядчиком результатов.
Концепция позволяет объяснить и странное, казалось бы, явление, когда принцип «патенты – подрядчику» оказывается эффективным именно в военной области (Нарышкина Р.И.). В условиях острой потребности государства в обеспечении военного превосходства путем роста показателей военной техники и ограниченности бюджетных средств, резко возрастает роль первой цели.
Концепция объясняет стремление государственных заказчиков к дифференцированному подходу в решении проблемы правообладания (в различных ведомствах, областях технологии), который был обнаружен уже на ранних стадиях развития контрактной системы в США (Нарышкина Р.И.). Различия между областями – это прежде всего различия в значимости описанных выше трех целей государства.
В-четвертых, концепция обладает практическим потенциалом, так как ведет к ряду существенных выводов практического характера, о чем будет сказано ниже.
Принимаются во внимание все описанные выше факторы, во главе с фактором (скорее, принципом) фундаментального значения: «заказчику – права на заказанное». Но непосредственного перехода от факторов к определению правообладателя быть не может.
Предлагается особая процедура (порядок, механизм), с использованием которой стороны приходят к решению, обеспечивающему баланс интересов. При этом должна обеспечиваться ведущая роль подрядчика как носителя основной асимметричной информации в выявлении этой информации и доведении ее до госзаказчика в форме альтернативных предложений.
Обеспечивается ведущая роль госзаказчика в выявлении информации о целях государства и собственно принятии решений.
Асимметрия информации и неопределенность заставляют:
Первое событие
По мере накопления ретроспективной информации о частоте получения результатов со смешанной ценностью, эффективности их коммерческого использования подрядчиками или государством в рамках каждого ведомства, и конкретнее – в рамках направлений НИОКР, должна вырабатываться оценка предпочтительности вариантов правообладания с использованием следующих категорий:
a права государству в подавляющем числе случаев;
b права государству в большинстве случаев;
c отсутствие доминирования одной из сторон;
d права подрядчику в большинстве случаев;
e права подрядчику в подавляющем большинстве случаев.
Результаты ретроспективной оценки должны быть известны участникам конкурсов на право выполнения НИОКР для государственных нужд.
Второе событие
Участникам конкурса предлагается подавать свои предложения в двух вариантах, отличающихся с точки зрения обладателя прав на коммерческое использование полученных результатов. Идея подачи двух альтернативных предложений одним участником не нова и применяется в практике международных конкурсных торгов (Кузнецов К.). Новизна в том, что в данном случае альтернативные варианты отличаются по одному признаку – кто правообладатель.
В случае варианта «правообладатель – подрядчик» участнику конкурса предлагается дать оценку ожидаемого улучшения характеристик госконтракта (прежде всего в отношении параметров результатов). Одновременно ему предлагается оценить величину денежной компенсации в случае, если после получения реальных результатов НИОКР государственный заказчик пересмотрит свое решение о предоставлении прав на коммерческое использование результатов подрядчику и оставит эти права за собой.
Третье событие
Конкурсная комиссия сопоставляет предложения участников с учетом выдвинутых ими вариантов правообладания. При этом сопоставляется эффективность всех трех альтернативных вариантов коммерциализации ожидаемых результатов НИОКР, которым соответствует достижение целей государства.
Осуществляется выбор победителя конкурса вместе с выбором одного из двух представленных участником-победителем конкурса альтернативных вариантов правообладания (ПГ – «права – государству» или ПП – «права – подрядчику»).
Четвертое событие
После получения реальных результатов, которые могут стать патентоспособными, подрядчик уведомляет об этом в письменной форме госзаказчика.
Пятое событие
Подрядчик осуществляет уточненную оценку коммерческой ценности полученного результата и сообщает об этой оценке государственному заказчику.
a) В случае выбора госзаказчиком в момент заключения госконтракта варианта ПГ (права – государству) подрядчику, заинтересованному в получении прав на коммерциализацию патентоспособного результата, предоставляется право увеличивать ранее определенную им «цену» прав на коммерческое использование результатов с тем, чтобы способствовать пересмотру госзаказчиком ранее принятого решения – ПГ-ПП (выплата государству может носить отсроченный характер и выражаться в виде отчислений от прибыли, получаемой при коммерциализации результата);
б) В случае выбора госзаказчиком в момент заключения госконтракта варианта ПП (права – подрядчику) подрядчику предоставляется возможность устанавливать ставки отчислений в пользу государства от дохода, ожидаемого при реализации проекта коммерциализации в пользу государства, чтобы снизить вероятность возможного пересмотра госзаказчиком ранее принятого решения – ПП-ПГ.
Шестое событие
Государственный заказчик, учитывая предложения подрядчика, принимает окончательное решение о принадлежности прав на полученные результаты.
В отдельных случаях возможно и проведение аукциона для определения организации, предложившей наиболее высокую цену за получение прав на коммерческое использование результата. При этом возможны четыре варианта:
Подрядчик установил «цену выкупа» у него полученных им прав на коммерциализацию результатов, и государственный заказчик должен заплатить эту цену.
Седьмое событие
Оно вызвано отмеченной выше асимметричностью распределения полученных результатов по их коммерческой ценности. Игнорирование этого явления в существующих подходах (в частности, в модели Бай-Доула) ничем не оправдано.
Обеспечив дополнительный вклад в улучшение характеристик контракта, стоимость которого подрядчик определил, к примеру, в 1 млн руб., он в дальнейшем может, например, получить доход от коммерциализации этого результата в 10 млн руб.
Естественно, государство должно принимать участие в сверхпороговых доходах. В случае, когда правообладателем является подрядчик и отношение величины суммарной прибыли, полученной от коммерческого использования результатов, к «цене» прав превысит установленную величину, подрядчик обременяется обязательством производить отчисления от прибыли в федеральный бюджет по определенной ставке.
Сопоставление предлагаемого и альтернативных подходов
Предлагаемое решение опирается на теоретическую концепцию, позволяющую лучше, чем уже имеющиеся взгляды, объяснить наблюдаемые явления в области прав на интеллектуальную собственность и информацию по результатам НИОКР. Эти принципиальные отличия состоят в следующем.
1. В учете трех альтернативных целей, на которые должен ориентироваться госзаказчик, принимая решение о принадлежности прав на результаты НИОКР.
2. В применении специальной процедуры принятия решения о правообладателе, где:
По мнению автора, подходы, не учитывающие трех указанных выше целей государства и других важнейших факторов и не предполагающие использование специальной процедуры принятия решений о правообладателе, не имеют будущего.
Первое. Необходимо принятие нормативных правовых актов, радикально отличающихся от решений, содержащихся в имеющихся нормативных правовых актах – Патентном законе, «Основных направлениях реализации государственной политики по вовлечению в хозяйственный оборот результатов научно-технической деятельности» и др.
Второе. При подготовке новых нормативных правовых актов и внесении изменений и дополнений в существующие акты желательно провести надежную оценку ценности всех заслуживающих внимания вариантов практического решения рассматриваемой проблемы, с привлечением экспертов и научной общественности.
Альтернативные варианты могли бы быть разработаны в короткие сроки на конкурсной основе. При необходимости должна быть осуществлена оценка эффективности альтернативных вариантов в условиях эксперимента.
1. Об использовании результатов научно-технической деятельности. Постановление Правительства Российской Федерации от 2 сентября 1999 г. № 982.
2. Основные направления реализации государственной политики по вовлечению в хозяйственный оборот результатов научно-технической деятельности. Одобрены распоряжением Правительства РФ от 30 ноября 2001 года № 1607-р.
3. Еременко Г.А. Управление государственной интеллектуальной собственностью в сфере науки и технологий. – М.: ВНТИЦ. – 2001. – 101 с.
4. Еременко Г.А. Государственное финансирование научно-технической деятельности и интеллектуальная собственность // Институциональная реформа в современной России. Материалы научно-практической конференции. – Москва, 12 мая 2000 г. – М.: Московский гуманитарный экономический институт. – 2000. – С. 54–58.
5. Корчагин А.Д., Орлова Г.М. Права государства на интеллектуальную собственность: интересы подлинные и мнимые // Патенты и лицензии. – 2000. – № 5.
6. Кузнецов К. Конкурентные закупки: торги, тендеры, конкурсы. – СПб.: Питер. – 2005. – С. 219–220.
7. Леонтьев В. О передаче патентных прав на изобретения, сделанные в ходе исследований по заказам правительства / Экономические эссе. Теории, исследования, факты, политика: пер. с англ. – М.: Политиздат, 1990. – С. 208-215.
8. Нарышкина Р.Л. США: государство и частный сектор. Гражданско-правовые отношения. – М.: Юрид. лит-ра. –1976. – 128 с.
9. Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. – М.: Юристъ. – 2001. – 496 с.
10. Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. 2-е изд. – М.: Дело. – 2000. – С. 7.
11. Шаститко А.Е. Неоинституциональная экономическая теория. 3-е изд. – М.: ТЕИС. – 2003.
© Информационное общество, 2005, вып. 5, сс. 25-31.