Введение

Несмотря на то, что средства массовой информации полны дискуссий о провалах dot.com, экономических кризисах и спадах, в прошлом году в мире появилось более 120 миллионов новых пользователей компьютеров. Это больше уровня, достигнутого телефонией за первые сто лет существования. В сентябре 2001 года количество пользователей интернета в мире достигло 500 миллионов.

Продолжают появляться значительные технологические достижения. В 2000 году фирма IBM объявила, что она собирается создать суперкомпьютер размером 2000 квадратных футов (185,8 кв. м) с быстродействием 100 триллионов операций в секунду к концу 2003 года. В этом году эти цифры были уточнены. К концу 2003 года появится суперкомпьютер размером с два холодильника и с быстродействием 1000 триллионов операций (teraflops) в секунду. В 2000 году 500 суперкомпьютеров всего мира вместе имели мощность 64,3 teraflops. Таким образом, через 2 года будет создан компьютер, который работает примерно в 15 раз быстрее, чем 500 самых лучших компьютеров в прошлом году.

В 2001 году фирмы IBM и Sony объявили, что мощность суперкомпьютера Big Blue будет реализована на персональном компьютере; изобретен новый чип с плотностью записи 4000 гигабайт на квадратный дюйм (Keele University); фирма Hitachi провела презентацию нового чипа, такого маленького, что его можно встроить в долларовую купюру; впечатляют новые разработки нанотехнологий, где обработка информации на молекулярном и атомном уровне обещает стать реальностью в ближайшие десятилетия. Эти разработки делают осуществимой идею фирмы Philips об окружающем со всех сторон интеллекте, когда компьютер исчезнет как отдельное устройство, и каждый объект, в том числе объект культуры, может потенциально содержать в себе компьютер. Одно поколение назад технология не была способна удовлетворять потребности культуры. Сегодня технологические ограничения как таковые быстро исчезают, но многие проблемы остаются. Основная проблема состоит в том, что создаются глобальные сети для обслуживания науки и технологии, но они не ориентированы в достаточной степени на нужды культуры и искусства. Здесь мы коснемся проблем семантической сети, виртуальных музеев, виртуальных справочных служб, реконструкции памятников культуры и археологии, расширенной культуры и мультисенсорного доступа, а затем перейдем к сетям как возможному способу достижения результатов.

Семантическая сеть

Основатели современных средств обработки информации предвидели отделение формы от содержания и значения. Это привело к изобретению бита Клодом Шенноном – BInary uniTS (bits). Поиски в этом направлении продолжались и привели к разработке стандартного обобщенного языка разметки Standard Generalized Markup Language (SGML), в котором сделаны попытки отделить текст от стиля, которым он выражается. Расширяемый язык разметки eXtensible Markup Language (XML) продолжает эту традицию, различая XML для базового кодирования текста и расширяемый язык стиля eXtensible Style Language (XSL) для кодирования различных стилей.

В 1994 году Юрий Рубинский показал необходимость разработки семантических метаданных. Это была одна из многочисленных идей, которые привели к инициативе создания метаданных дублинского ядра (Dublin Core Metadata Initiative) в 1995 году. В 1998 году на 7-й конференции World Wide Web (WWW 7) (Brisbane) Тим Бернер Ли говорил о необходимости отделить стих от повода его создания, необходимость отделить поэтический текст, который не является доказательством, от доводов, которые являются логическими утверждениями и могут способствовать доказательству истины. Через год на конференции WWW8 (Toronto) идея глобальной сети превратилась в представление о технологии Семантической сети, т. е. се-ти, которая может иметь дело не только со словами, но и со значениями и смыслом. Сейчас технология Семантической сети интегрирована с разработками World Wide Web Consortium, связанными со Средой описания ресурсов (Resource Description Framework). Планы Европейской Комиссии по разработке 6-й рамочной программы связаны с технологией Семантической сети. В Соединенных Штатах Семантическая сеть поддерживается группой OCLC, Dublin Core (DC) и Defense Advance Projects Agency (DARPA).

Одной из предпосылок технологии семантической сети в ее теперешнем виде является то, что значение тесно связано с логикой и, таким образом, с тем, что можно доказать. Это благородная цель. Она исходит из предположения, что информация/знание универсально верно и везде одинаково. Это исключительно полезно для науки и технологии. Наука оперирует универсально действующими законами/правилами. Следовательно, нам необходимы всеми принятые определения цинка, химических формул и тому подобного, если мы хотим образовать международное научное сообщество. Это относится также и к медицине. Наше определение сердца должно быть везде одинаково, если хирург собирается успешно оперировать в любой стране мира.

Однако важно осознавать, что сектор культуры отличается от науки по трем фундаментальным причинам. Во-первых, объекты/продукты культуры имеют местные, региональные, национальные варианты. Приведем прозаический пример: у пива есть определенные международные стандарты, которые необходимы для того, чтобы оно было безопасным для здоровья. Но, в конечном счете, пиво делает интересным то, что отличает немецкое пиво от голландского или датского, и даже в пределах региона или местечка могут быть различные варианты. Следовательно, если технология Семантической сети, цель которой – создание баз данных, даст одно единственное определение пива, она бесполезна. Что касается объектов/продуктов культуры, то для них необходимы базы данных, определяющие информацию на глобальном, международном, национальном, региональном и местном уровнях. Учитывая все возрастающую тенденцию объединения в сети, необходимо создавать как можно больше связей между этими уровнями.

Во-вторых, сектор культуры имеет историческое измерение, которое является ключевым. В науке имеют значение законы/правила, которые применяются в настоящее время. Конечно, есть историки науки, которые напоминают нам, что история предмета полезна для понимания того, как мы оказались там, где сейчас находимся. В культуре, искусстве и гуманитарных науках ситуация принципиально другая. Исторические комментарии великих авторов, таких как Гомер и Шекспир, или великих художников, таких как Леонардо или Рембрандт, представляют не только случайный интерес. Они являются ключевыми, так как глубина культуры состоит в кумулятивном эффекте этих исторических комментариев, составляемых веками. Именно комментарии через века придают объектам культуры, таким как "Гамлет" Шекспира, их настоящее значение. Таким образом, если наука оперирует законами, правилами, формулами, которые действуют так, как будто они не зависят от времени, объекты культуры имеют временную составляющую, которая является их неотъемлемым свойством. Для науки может быть достаточна база данных существующих формул и определений. В мире культуры необходимы базы данных, которые включают исторические определения (этимологии) и делают видимым кумулятивное измерение объектов культуры.

Связано с этим и третье отличие. Целью науки являются поиски истины или, по крайней мере, разработка гипотез, которые принимаются повсеместно. Чем шире согласие с каким-либо высказыванием, тем более научным это высказывание становится. В области культуры всеобщее согласие – исключительная редкость, например, список памятников культурного наследия ЮНЕСКО (хотя относительно этого списка тоже есть разные мнения). В действительности богатство культуры соответствует в точности объему несогласия, разнообразию интерпретаций одного и того же объекта. Таким образом, если для науки требуются базы данных для фиксации фактов, относительно которых существует всеобщее согласие, для культуры необходимы базы данных, фиксирующие все разногласия, касающиеся данного объекта.

Итак, Семантическая сеть сейчас отражает потребности современной науки и технологии. Но он не соответствует большинству сложных потребностей сектора культуры. Некоторые могут возразить, что в этом нет насущной необходимости, это ненужная роскошь. Однако так как культура тесно связана с туризмом, который стал важным источником дохода во всех странах Восьмерки (G8) и многих других странах мира, культура определенно не роскошь. Кроме того, косвенно одним из важнейших источников экономических достижений является также фундаментальное ощущение самоидентификации. А в мире, где узкая самоидентификация фундаменталистских сект угрожает самой структуре общества, необходимость самоидентификации терпимости становится единственной надеждой длительного выживания цивилизации. Таким образом, Семантическая сеть, которая включает в себя культурные, пространственные (местные, региональные, национальные, глобальные), исторические и интерпретационные составляющие, является одним из основных и действительно существенных вызовов, на которые нам предстоит ответить в будущем.

Виртуальные музеи

Виртуальная библиотека музеев, которую собирает Международный комитет музеев (ICOM), свидетельствует о необычайном росте в области виртуальных музеев. Десять лет тому назад было всего несколько случайных примеров музеев в сети. Сейчас их более 8000 только в Италии. В 2000 году марбургский фотоархив предоставил сетевой доступ к миллиону фотографий из своей коллекции. Канадская Сеть Культурного наследия (CHIN) представила Виртуальный музей Канады, который впервые объединил предметы искусства, хранящиеся в различных коллекциях по всей стране. Исследовательская лаборатория музеев Франции в Лувре собрала коллекцию 26000 предметов культуры, каждое из которых представлено 150 изображениями. Все это доступно через базу данных и будет открыто для сетевого доступа, вероятно, в следующем году. Итак, хорошие новости состоят в том, что все больше и больше фондодержателей всего мира предоставляют открытый доступ хотя бы к части своих коллекций через Всемирную паутину.

Плохие новости состоят в том, что это пока что представляет очень небольшой процент того, что доступно в самих музеях, где размер изображений составляет от 30 мегабайт до 3 гигабайт. Эти размеры гораздо больше того, что может посмотреть пользователь с обычным соединением в 56K. Если бы мощные соединения имелись в университетах и исследовательских институтах, эти материалы могли бы быть доступными для научных исследований. Сделать богатства, хранящиеся в учреждениях культуры, доступными для образования и исследований, представляется одним из главных вызовов ближайших десятилетий. У нас появляются мощные сети, у нас начинается сетевое взаимодействие учреждений, хранящих культурное наследие, у нас есть идея образовательной сети, но все это необходимо объединить.

Программное обеспечение, например, 3D Studio, или специализированное программное обеспечение, например, Infobyte’s Virtual Exhibitor, дает возможность создавать очень убедительные конструкции. Следующий пример указывает на проблемы, которые могут быть связаны с этими разработками. Планировалось создать виртуальный музей искусств Museo Virtual de Artes El Pais (MUVA)¹ для современных художников Уругвая. К сожалению, политический режим в этой стране считает их искусство неприемлемым. Таким образом, физическое здание так и не было построено. Поэтому художники построили виртуальный музей в сети. Если мы не включим в online музеи явные указания на то, какие части имеют реальные прототипы в физическом мире, а какие части виртуальны, в будущем не будет возможности отличить их друг от друга.

Эта проблема становится более острой в связи с интересной тенденцией индустрии компьютерных игр нескольких последних лет использовать для своих целей материалы по культуре. В 1996 году Союз национальных музеев (Rйunion des Musйes Nationaux (Paris) и фирма Canal+ выпустили игру Versailles 1685 с сюжетом, связанным с двором Людовика XIV, на CD-ROMе, содержащем "25 часов игры в самом прекрасном историческом замке". Сейчас есть две детективные игры, в которых действие происходит в Лувре. Есть новая игра Виртуальный Нотр-Дам (Virtual Reality Notre Dame (VRND)), которая объявлена первой всемирно доступной многопользовательской виртуальной реконструкцией в реальном времени.² Она включает в себя чат, в котором можно "поговорить" с горбуном Нотр Дама. Эти игры – часть более широкой тенденции перетекания фильмов, видеоигр и интерактивных групповых игр друг в друга, например, "Смертельная битва" (Mortal Combat), "Лара Крофт – Расхитительница гробниц" (Lara Croft) и "Последняя фантазия" (Final Fantasy). В фильмовой версии Lara Croft большой зал из Гринвича перенесен в Венецию без всяких дополнительных объяснений. С точки зрения художественного воплощения это может быть полностью оправдано. Но так как разработки становятся все более реалистичными, если у нас не будет каких-нибудь указаний на то, что реально (имеет прототип в физическом мире), а что игра (не обязательно имеющая прототип в физическом мире), в будущем у нас не будет возможности отличить их друг от друга. Поэтому еще одна задача состоит в разработке новых критериев, с помощью которых можно распознать, являются ли объекты культуры реальными или воображаемыми, какие музеи являются виртуальными представительствами реальных музеев, а какие воображаемыми.

Виртуальные справочные службы

В начале 90-х годов были многочисленные проекты оцифровки коллекций музеев, библиотек и архивов. В 5-й рамочной программе Комиссии европейского сообщества были сделаны попытки более комплексного подхода, при котором эти учреждения рассматривались как учреждения памяти. Справочные службы учреждений памяти можно считать поисковыми механизмами, дающими доступ к коллективной памяти человечества. Исходя из этой предпосылки, в 5-й рамочной программе сейчас реализуется проект "Информационный менеджмент и взаимодействие контента", состоящий в организации доступа к распределенным базам данных больших объемов через системы мультиагентов (IMASS)³; в рамках проекта проводится исследование возможностей новой стратегии доступа к распределенным коллекциям через виртуальные справочные службы. Здесь опять-таки одной из задач является разработка такого подхода, при котором учитываются различия местной, региональной, национальной и глобальной информации/знания, т. е. пользователи получат доступ к материалам, которые им нужны, а не просто к общей информации неясного происхождения. Если мы не дадим такой стратификации источников, глобализация приведет к макдональдонизации культуры в том смысле, как это понимают такие авторы, как Barber.

Реконструкции

Первые реконструкции памятников культуры и археологии появились в начале 90-х годов. В 1995 г. Maurizio Forte написал первое важное исследование этих разработок с сотнями примеров. За последние годы появились тысячи примеров. Можно определить несколько тенденций. Во-первых, размер и возможности этих проектов существенно увеличиваются. Если ранние разработки занимали в среднем 10–100 Mb, то наиболее продвинутые современные работы занимают сотни гигабайт (например, Assisi) или даже терабайты. Если в ранних разработках реконструировались отдельные здания, наиболее впечатляющие современные разработки связаны с реконструкцией целых городов (Bologna в проекте NUME) или даже целых провинций (Galicia в проекте SANTI). Во-вторых, то, что начиналось как реконструкции изолированных объектов, сейчас объединяется со спутниковыми фотографиями. Эту контекстуализацию необходимо расширять на все основные реконструкции.

В-третьих, такие проекты как NUovo Museo Elettronico (NUME) создают реконструкции города Болонья за тысячелетний период таким образом, что можно проследить, как здания менялись в ходе веков, а также рассмотреть историю того, как некоторые объекты, которые были раньше на улицах, оказались в музее. Таким образом, проект NUME представляет собой одну из первых серьезных попыток создания баз данных, которые включают в себя историческое измерение. NUME внимательно следит за тем, чтобы ограничиться реконструкцией объектов, относительно которых мало или совсем нет разногласий.

Четвертая тенденция подтверждает, однако, что могут быть серьезные разногласия относительно того, как именно следует реконструировать объект. Например, за прошедшее десятилетие было предпринято не менее пяти попыток реконструкции знаменитого Аббатства Клюни (Abbey at Cluny), которое было когда-то одним из самых больших зданий в христианском мире и было разрушено во время французской революции. Первой была попытка, предпринятая Institut National de l’Audiovisuel (INA) совместно с IBM. Это привело ко второй попытке, Centre d’Enseignement et de Recherche (ENSAM, Cluny), опять-таки совместно с IBM. Третью попытку предпринял Отдел культуры и науки Нижнеавстрийского земельного правительства (Nieder-Цsterreichische Landes-regierung, Abteilung Kultur und Wissenscaft). Четвертая попытка была реализована Техническим университетом в Дармштадте (Technische Universitдt (Darmstadt), а пятая – компанией Walder und Trьeb Engineering AG.

Такие реконструкции не дают нам достаточно информации относительно источников, на которых они основаны, и принципов реконструкции. В книгах традиционно приняты ссылки и библиография для доказательства серьезности и верифицированности публикации. В случае электронных книг нам точно также необходимы параметры оборудования и программного обеспечения. В случае электронных реконструкций нам также нужны указания на степень достоверности (например, цифровые водяные знаки) и ясная информация об авторах, их предположениях, методах и процедурах при создании реконструкции памятника.

Хотя в глобальной Сети существуют тысячи реконструкций, студенты университетов обычно не имеют доступа к этим сложным реконструкциям, объем которых составляет от 10 Mb до нескольких терабайт. Если мы не можем показать студентам лучшее из того, что было создано предшествующими поколениями, как мы можем подготовить их к свершениям следующего поколения? Более того, как мы можем предполагать, что они разработают новые методологии обращения с этими новыми продуктами, если они не имеют даже доступа к лучшим образцам? Это означает, что для культуры и искусства тоже необходимо понятие Европейской исследовательской зоны (European Research Area (ERA), определение которой для науки было дано Philippe Busquin.

Расширенная культура

Пятая тенденция состоит в интеграции этих реконструкций с физическими ландшафтами, с которыми они связаны. Например, Европейский проект программы IST, называемый Archeoguide,⁴ исследует эту возможность, используя в качестве примера Храм Геры в Греции. Для встраивания реконструкции Храма в физический ландшафт, на котором стоял Храм, используется технология расширенной реальности (augmented reality). Совместный проект с фирмой Ericsson предполагает сделать то же самое в старой части Стокгольма, используя специальные очки для встраивания в существующие здания изображений того, как они выглядели раньше.

Методологически эта тенденция имеет большое значение для демонстрации возможностей расширенной культуры.⁵ В будущем такой проект, как Archeoguide, сможет предложить пользователям историю реконструкции Храма Геры и других памятников. Сегодня если пользователь зайдет на такой сайт, как Hagia Sophia (Istanbul), он найдет музей. До этого там была мечеть, а еще раньше – христианская церковь. Используя очки и технологию расширенной реальности, посетитель сможет проследить историю объекта культуры, церкви, монумента в ходе времени.

Этот принцип можно распространить и на другие области. Steve Feiner (Columbia University) продемонстрировал потенциальные возможности расширенной реальности в контексте того, что он называет анатомией архитектуры: например, используя очки, увидеть расположение труб водоснабжения, электрических кабелей и других строительных подробностей, которые обычно скрыты под полом, над потолком и за стенами. Фирма IBM адаптировала эти принципы для демонстрации того, что можно разместить на небе греко-романские созвездия таким образом, чтобы можно было увидеть, из каких звезд состоит Большая Медведица (Ursus Maior) и другие фигуры. Расширенная реальность может сделать еще один шаг вперед. Персы, индусы, китайцы, майя, древние норвежцы и другие народы имели свою систему созвездий. Те же очки, которые позволяют нам встроить греко-римские созвездия, могут помочь расположить на небе все возможные созвездия. Таким образом, мы можем научиться видеть мир разными глазами, и научиться видеть мир с точки зрения разных культур, и это утверждение теперь значит несколько больше, чем просто остроумная метафора. Это может стать новым методом, который даст нам возможность оценить богатство и сложность другой культуры, т. е. именно то, что лежит в сердцевине культуры, вместо того, чтобы выискивать общий деноминатор одинаковости, который относится к пограничной для разных культур области.

То, что применимо к истории церквей и к созвездиям в ночном небе, в принципе применимо к культуре в целом. Большинство образованных людей могут легко узнать фигуру Будды. Но в тот момент, когда мы рассматриваем шесть сфер жизни Будды, 12 действий Будды или мириады символов, которые сопровождают 33 миллиона эманаций Будды, все это легко теряется для всех, за исключением экспертов, особенно потому, что существуют различные интерпретации в Mahayana, и в Hinayana, и в тантрической традиции (в особенности, в Vajracana), которая, в свою очередь, различается как в зависимости от места (т. е. она разная в Индии, Непале, на Тибете, в Китае, в Японии и т. д.), так и от времени (т. е. изменяется и развивается с течением времени). Хотя детали очевидным образом различны, то же самое можно сказать о любой из мировых религий. Их символы и значения символов разные в зависимости от места и времени. Расширенная культура может все эти традиции сделать видимыми и понятными носителям данной культуры и, что более важно, носителям других культур.

Мультисенсорность и преодоление неграмотности

Со времени изобретения алфавита появилось неравенство в отношении грамотности (literacy divide). С одной стороны, люди зрячие и усвоившие алфавит могли читать и таким образом получили доступ к постоянно увеличивающемуся массиву записанного знания, которое было значительно шире границ памяти отдельного индивидуума. С другой стороны, люди с поврежденным зрением или неграмотные были в большой степени отключены от этого замечательного источника, зависели от тех, кто мог им читать, давая, таким образом, звуковой доступ к записанному материалу. Изобретение книгопечатания увеличило область распространения записанного знания и увеличило пропасть между грамотным/письменным и неграмотным звуковым/устным миром.

Компьютеры, на первый взгляд, просто продолжили эту традицию неравенства. Однако важно осознать, что компьютеры потенциально ввели совершенно новое измерение. Компьютеры потенциально имеют дело со всеми пятью чувствами. Если в начале они представляли собой просто усовершенствованную пишущую машинку (используя зрение), очень скоро они стали эквивалентом проигрывателя и радио (звук) и постепенно расширяются и включают тактильные ощущения (осязание), запах (обоняние) и даже вкус (например, Trisenx).

Отличительная черта новых цифровых медиа состоит в том, что все эти сенсорные способы получения информации потенциально становятся взаимозаменяемыми. Другими словами, если что-то сказанное (звук, ср. программное обеспечение типа Via Voice) существует в цифровом виде, оно может быть преобразовано в рукопись или печатный текст (зрение) или в другую сенсорную форму, например в текст по системе Брайля (осязание). Это означает, что письменный текст можно легко сделать доступным для слепых. Это также означает, что неграмотный человек может теоретически предложить свое знание в устной форме; оно может быть записано в цифровом виде, а затем станет доступным в письменном или печатном виде. И наоборот, знания, накопленные институциями, хранящими наследие, если они существуют в цифровом виде, могут быть преобразованы в звуковую (устную) форму, так что даже неграмотные люди получат доступ к коллективной памяти цивилизации.

В прошлом потенциальная возможность компьютера преодолеть барьер грамотности была отодвинута в сторону экономической реальностью, которая отторгала большую часть человечества от доступа к технологическим достижениям и породила информационное (цифровое) неравенство (digital divide). Это положение меняется. Индия производит простой компьютер (Simputer) без американских деталей, который стоит менее 200$. Этот компьютер прямо предназначен для неграмотных. В Соединенных Штатах сейчас есть компьютеры, которые стоят $292.⁶ John Gage (ответственный за научные разработки фирмы Sun) предсказывает, что через пять лет себестоимость таких компьютеров будет около 10$, а розничная цена – $25.

В последние пять лет компания Worldspace разрабатывала новую идею использования спутников над Азией, Африкой и Южной Америкой, чтобы охватить радиотрансляцией 4 миллиарда жителей развивающихся стран. Если эти спутники соединить с небольшим компьютером, который может работать и как радио, то недостаток инфраструктуры уже не будет причиной отключения третьего мира от доступа к информации. Короче говоря, экономические барьеры исчезают, и единственным реальным барьером становятся наши собственные горизонты, наше понимание ситуации. Если эти горизонты расширятся, тогда чудеса технологической революции смогут распространиться настолько, что включат все народы и традиции и не останутся достоянием немногих.

Сети

Потенциал сетей позволит распространить повсеместно результаты этих необыкновенных разработок. Идея сетевого взаимодействия в сфере культуры не нова. В 1989 году ЮНЕСКО и Совет Европы создали сеть сетей для научных исследований и сотрудничества в сфере культуры (Culture Link). Впоследствии были организована связь между европейскими информационно-исследовательскими центрами (Cultural Information and Research Centres Liaison (CIRCLE) и сеть культурного наследия (Cultural Heritage and Development Action Network). С начала 90-х годов Европейская Комиссия спонсировала проекты, связанные с организацией сетевого взаимодействия музеев и других объектов культуры (например, RAMA, AQUARELLE, MENHIR, VAN EYCK). В июне 2001 года Еврокомиссия организовала в Вене совещание, на котором были определены 25 мероприятий, которые могут поддержать развитие европейских сетей.⁷ В июле 2001 года Министерство иностранных дел Франции провело конференцию в Авиньоне для обсуждения проблем сетей культурного наследия во Франции и во всем мире. 21–22 ноября 2001 года Еврокомиссия (Дирекция по образованию и культуре) организует Форум 2001, посвященный сотрудничеству в сфере культуры в Европе.

В 1996 году Еврокомиссия начала разрабатывать идею создания сети центров лучших достижений (centres of excellence) в контексте Меморандума о взаимопонимании по мультимедиа-доступу к европейскому культурному наследию (Memorandum of Understanding for Multimedia Access to Europe’s Cultural Heritage). В рамках программы MEDICI Институту МакЛюэна в Маастрихте было поручено развивать это направление. С 1998 по 2000 гг. были определены семь базовых целей, а именно:

1. взаимодействие контента,

2. определение качества,

3. европейское образование в сфере мультимедиа (European Masters, PhD),

4. фундаментальные исследования,

5. рекомендации к определению политики развития,

6. совместное использование существующего контента и создание нового контента,

7. международное распространение результатов.

За последние два года методологические проблемы, связанные с новыми носителями информации, вышли на первый план. Большинство этих проблем были очерчены выше. Парадокс состоит в том, что большинство разработчиков мультимедиа стремятся воспроизвести на экране все ограничения, связанные с книгопечатанием, к которым привлекал внимание МакЛюэн, а не использовать потенциал новых носителей информации. Но все же есть новые замечательные проекты, например, германская инициатива, цель которой – открыть доступ к распределенным базам данных коллекций слайдов профессоров, и нам, безусловно, необходимо предоставить студентам доступ ко всему многообразному и богатому материалу, который потенциально доступен сегодня. Только в этом случае можно рассчитывать на разработку новых методов работы со стремительно развивающимися новыми технологиями.

В 2001 году было решено, что желательны три пути развития. Во-первых, ключевые организации должны развивать сети в своих странах. В Италии Scuola Normale в Пизе создала консорциум FORMA, в который входят Accademia della Crusca, Centro internazionale Andrea Palladio и Istituto e museo di storia della scienza. В Испании Universidad Complutense создает сеть из 11 университетов. В Нидерландах National Research Organization (NWO) создала консорциум, в который входят Национальная библиотека, Национальная галерея, Национальный архив, Национальный аудиовизуальный институт, Национальная академия наук, несколько университетов и ключевые исследовательские институты. Австрия работает над созданием аналогичной сети, которая будет обсуждаться на конференции 13–15 января 2002 года. Во Франции, Германии и Скандинавии также обсуждается создание национальных сетей.

Во-вторых, было решено, что эти ключевые учреждения на национальном уровне должны представить письма о сотрудничестве на европейском уровне. Ректоры университетов в Болонье, Мадриде, Вене и Scuola Normale (Pisa) написали такие письма, подтверждающие желание сотрудничать с Институтом МакЛюэна в Маастрихте. Третьим шагом будет объединение этих национальных инициатив в общую сеть культуры, которая сможет внести свой вклад в европейскую научно-исследовательскую сферу (European Research Area – ERA) в соответствии с видением Philippe Busquin.

Безусловно, развитие интернета носит глобальный характер и должно распространяться за традиционные границы Европы. Сети, которые начинают развиваться в России, Центральной Азии и на Дальнем Востоке, в Северной и Южной Америке, Австралии и других регионах мира, должны стать частью этой деятельности. 6–9 декабря 2001 года Institut zur Erforschung und Fцrderung цsterrechischer und internationaler Literaturprozesse вместе с UNESCO организует международную конференцию по вопросам исследований многоязычности и транснациональности в культуре. 11–13 декабря UNESCO, Национальный институт информатики и Национальный научный центр организуют в Токио симпозиум по электронному Великому шелковому пути (Digital Silk Roads). В прошлом были шелковые пути и дороги пряностей, которые связывали Восток и Запад. В будущем нам необходимы их цифровые эквиваленты, которые пройдут гораздо дальше суетливых информационных трасс и создадут много новых путей для достижения взаимопонимания. Только при многоязычном, мультикультурном подходе, который включает в себя все мировые традиции, можно надеяться на сохранение и развитие культурного разнообразия, которое является такой же основополагающей чертой в области духовной, как биоразнообразие в области телесной. Вызовы электронного культурного наследия огромны – возможности еще больше.

Ссылки

¹ См.: http://www3.diarioelpais.com/muva/

² См.: http://www.vrndproject.com/vrndfr.htm

³ См.: http://www.i-massweb.org/

⁴ См.: http://archeoguide.intranet.gr/project.htm

⁵ Эта тема была впервые предложена автором в работе: "Augmented Knowledge and Culture", INET'2000, July 2000 (http://www.isoc.org). Доступна в сокращенном виде на сайте ORF (http://science.orf.at). Эта идея позже была развита в книге, которая должна выйти весной 2003 года: Understanding New Media: Augmented Knowledge and Culture.

⁶ См.: http://www.wekum2u.com/compaq/compaq.html

⁷ См.:http://www.cordis.lu/ist/ka3/digicult/en/fp6.html and http://www.cscaustria.at/events/supportactions3.htm

Перевод на русский язык Н. В. Браккер