– На протяжении всей истории Московского университета не прекращается дискуссия по поводу того, какой должна быть российская система образования. Я считаю, что наша отечественная система образования – выдающаяся. Она доказала свои преимущества и жизнестойкость на протяжении столетий, является одной из лучших в мире, и, конечно, надо отстаивать наш путь в образовании. Я уверен: мы за пять лет даем знаний больше, чем лучший зарубежный вуз, а наш пятикурсник может дать фору любому магистру. Скажу больше: МГУ – это не просто учебный и научный центр, это часть нашей отечественной культуры.

Моя точка зрения заключается в том, что будущее страны – в сохранении фундаментальной науки, высокой планки университетского образования, того интеллекта, который накоплен нацией не за одну сотню лет. Если мы потеряем науку в университетах, российская система образования больше не будет уникальной, станет рядовой, лишится того преимущества, которое всегда выгодно выделяло ее. Ведь в мире существует множество форм образования, и они вовсе не равноценны.

– Но как поддерживать сегодня традиции отечественного образования?

– Это невозможно лишь с помощью учебников или даже самых современных информационных технологий. Наши традиции, как говорят математики, облечены в форму «прямой и обратной теоремы». Не может преподаватель, который сам не занимается научными исследованиями, внедрять в учебный процесс новейшие достижения науки, то есть готовить научных работников; и, наоборот, профессиональный ученый не может состояться как таковой, если его научный метод и его научные результаты не станут достоянием других, то есть если он не будет иметь своих учеников, которые в большинстве своем сидят на студенческой скамье. Как говорил Виктор Гюго: «Искусство – это я, наука – это мы». Московский университет неукоснительно руководствуется данным принципом.

– Скажите, пожалуйста, что Вы считаете самым ценным, что дал России Московский университет, какие педагогические особенности его отличают?

– Почти за 250-летнюю историю Московского университета его окончило свыше 350 тыс. человек. Понятно, что среди них были люди разные, а потому по-разному оцененные историей. В своем подавляющем большинстве наши выпускники стали «рядовыми гражданами», занимая скромнейшие по своему положению должности школьных учителей, врачей, государственных служащих, преподавателей вузов, квалифицированных ученых и т.п. Именно они и составляют, по моему глубокому убеждению, тот «коллективный портрет» Московского университета, который принес ему всенародное признание и всенародную любовь.

– Для многих социологов и политологов будущее – за информационным обществом. Согласны ли Вы с этим мнением? Как Вы думаете, насколько существенно влияние информационного общества на человека уже сейчас и каким оно, на Ваш взгляд, будет в будущем?

С моей точки зрения, пока мы обладаем весьма малым объемом информации для того, чтобы делать далеко идущие выводы и умозаключения. Если обнажить проблему, то нетрудно заметить, что самые категоричные позиции в положительной оценке того, что мы понимаем под «информационным обществом», принадлежат производителям компьютерных средств и их программного обеспечения. Это понятно. Как гласит бизнес-аксиома, «если товар есть, то он должен быть продан». Если же обратиться к практической стороне дела, то можно констатировать следующее. К настоящему моменту компьютеры «пришлись ко двору» в тех областях науки, где требуются, прежде всего, трудоемкие и откровенно рутинные вычисления, а также в «бумажном делопроизводстве» и в сфере телекоммуникаций. Европейское сообщество поручило организациям, занимающимся анализом развития науки и техники, спрогнозировать, что же будет в XXI веке. Некоторые из них в рейтинге прорывных технологий первое место отдали именно информационным. Предполагается, что, например, Германия берется к 2007 году обеспечить мобильной телефонной связью всю Европу, Япония займется трехмерным телевидением и созданием бесконтактной системы идентификации личности, Франция – полномасштабной заменой бумажных носителей информации на электронные. Америка реализует крупную государственную программу «Информационная супермагистраль», обеспечивающую быстрый доступ в любых формах к любой информации.

Но все это, вместе взятое, охватит лишь малую часть того мира, в котором живут люди. В других сферах жизнедеятельности человека, например, в духовной, художественной, в сфере межличностного общения компьютеризация играет скорее декоративную, чем сущностную роль.

Я полагаю, что под влиянием виртуализации мира заметно меняется не только интеллектуальное, но и эмоциональное состояние человеческого общества. Вряд ли корректно в научном плане анализировать проблемы компьютеризации изолированно от других факторов развития, вне контекста перспектив развития человека и человечества в целом. Конечно, роль компьютеризации в этом развитии весома. Но нельзя все и вся сводить к ней. Это, повторяю, в научном отношении некорректно. В первую очередь нельзя упускать из виду то обстоятельство, что, несмотря на кажущуюся внешнюю самостоятельность, информатика как теоретическая основа процесса информатизации самым тесным образом связана с математикой. Конечно, за информатикой стоит много наук: электроника, кибернетика, физика полупроводников, радиофизика и так далее. Но логическая основа всей архитектуры информатики создана математикой, в особенности вычислительной. Здесь же математикой решены далеко не все проблемы, что в свою очередь не позволяет предаваться излишнему оптимизму, говоря о «безграничных» возможностях компьютерных технологий. Именно с появлением компьютеров и выяснилось, что математика, несмотря на двухтысячелетнюю историю, можно сказать, только начинается. Положение с математическим обеспечением компьютеров сейчас очень сложное. Многообразные вычислительные процедуры существуют и используются, но их математическое обоснование либо отсутствует, либо неполное. Но факт остается фактом: для большинства суперкомпьютеров, разработанных в XX веке, основным заказчиком и потребителем была криптография как ветвь математики. Как заявил Ривест, один из создателей шифра RSA: «Криптография является повивальной бабкой всех компьютерных наук».

Проблема «человек и машина» как центральная в идее информационного общества будет, как это было в прошлой истории человечества, решаться в пользу доминирования человека. Хотя бы потому, что чувства человека нельзя заменить какими-то логическими или вычислительными алгоритмами. Наверное, можно создать хорошие имитирующие устройства, но от этого имитация не перестанет быть имитацией.

– В обществе, где электронные способы общения постепенно дополняют обычные, использование ИКТ в образовании изменяет традиционную систему обучения. Какие опасности и какие перспективы поджидают нас на этом пути?

Не разворачивая в деталях этот вопрос, перечислю некоторые из моделей образования, которые сейчас достаточно широко обсуждаются. Это «роботизированная школа», «роботизированный университет», «профессор на экране монитора», «дистанционное обучение (виртуальный университет)» и другие. Когда я пытаюсь найти ответ на вопрос, чего же недостает, чтобы все эти модели образования стали явью, то чаще всего наталкиваюсь на аргумент: говорят, что в образовании еще мало компьютеров. Вот-де когда каждый школьник или студент получит в руки свой собственный персональный компьютер, тогда и проблема разрешится как бы сама собой. Если, как утверждают производители электроники, сейчас в мире примерно 100 миллионов персональных компьютеров, то нужно подождать, когда их станет 2-3 миллиарда, и все встанет на свои места.

Опасность компьютеризации в области образования – как в отношении проверки знаний, так и в отношении передачи их студентам – есть, и не стоит о ней забывать. По мнению ученых, компьютер экзаменовать не способен, он предлагает тестирование, на котором студент обязан выбрать из нескольких унифицированных вариантов ответов один верный. Между тем однозначный ответ возможен отнюдь не всегда, а живого общения между экзаменатором и экзаменуемым нет. В тексте нельзя ни проследить логику мышления отвечающего, ни дать экзаменуемому возможность отстоять свою точку зрения. И очень возможно, что в результате подобной унификации самые неординарные, самые оригинально мыслящие люди окажутся вне науки. Попытки унифицировать лекционный процесс тоже далеки от совершенства. Ведь преподаватели не просто «озвучивают» теоретический материал: они его интерпретируют при чтении, причем каждый по-своему. В непосредственном общении ученика с учителем возникает та аура, без которой живой интеллект не может существовать и развиваться. Замена такого общения компьютерными технологиями влечет за собой унификацию и стандартизацию, полезные лишь в определенной мере. Если же этой меры не будет, начнется распад научных школ и образовательная система станет выпускать «штампованных» специалистов, справляющихся с рутинной работой, но начисто лишенных культуры творческого мышления.

Главный вывод сторонников глобальной компьютеризации образования заключается не столько в изменении технической стороны дела. Они полагают, что таким образом удастся сместить «фокус образования с аудитории на личность». В этой связи у меня только один вопрос: а нужно ли этого добиваться? Неужели кто-то всерьез считает, что человек может стать личностью только в окружении машин, пусть даже самых умных? Я полагаю, что человек может стать личностью только в окружении людей-личностей.

– Что Вы, в связи с этим, считаете главным направлением информатизации образования?

– Компьютер – не только прибор, который исполняет такие элементарные функции, как вычитание, печатание и т.п. Главная его сила в том, что он выступает в роли посредника при вхождении человека в широкую информационную среду, вхождение в которую иными средствами недоступно.

Наиболее восприимчивой к новым информационным технологиям и компьютерной технике является молодежь и, в первую очередь, студенчество. Но ведь именно эта часть молодежи будет формировать будущее, новые общественные ценности и нормы общежития.

Поэтому для меня вопрос о студенчестве как субъекте процесса информатизации является центральным, а тема «информатизация образа жизни студентов» – важнейшей научно-педагогической темой университета ближайшего будущего.

– Руководство страны заявляет о переходе к информационному обществу и экономике знаний. Но не выдаем ли мы желаемое за действительность? Ведь есть данные социологических опросов, что профессию ученого считает престижной лишь один процент молодежи. Для сравнения, в США – 51 процент.

– Мы долгие годы были слишком «прикрыты» государством, сейчас требуется уже иной подход, рыночный. Пусть ученый изобретает, но другие люди, менеджеры, должны озаботиться внедрением его находки. Когда по инновационной активности Россия занимает 0,03 процента на мировом рынке высоких технологий – это беда. Науку, так же как и образование, нужно все время двигать, это как зыбкое болото: идешь – ничего, остановишься – провалился.

И как может быть престижной профессия ученого при нынешнем отношении к ней? Зарплата нашего профессора была бы всего пять тысяч рублей, если бы университет не доплачивал из внебюджетных средств. А у научного сотрудника в два раза меньше.

Для привлечения молодых ученых нужны три условия: современные приборы, приличная зарплата и жилье. И тогда они не поедут в неизвестность за границу.

Кстати, в Московском университете есть свои программы поддержки молодежи. Одна из них, «100 плюс 100», существует уже 10 лет. Каждый год 100 молодых кандидатов наук становятся доцентами без очереди на кафедрах (есть специальная очередь – когда, кто и что), и становятся профессорами также 100 молодых докторов наук. По этой программе за 10 лет прошло около тысячи молодых людей, которые быстро повысили свое служебное положение и статус: только защитились и сразу стали профессором или доцентом. Это задержало отток молодых специалистов в связи с их выездом или уходом на другую работу.

Есть и другая программа, по которой ста молодым преподавателям, научным сотрудникам или аспирантам мы ежегодно присуждаем по конкурсу стипендию – 5 тысяч рублей ежемесячно. Но эту стипендию (плюс зарплата!) молодые люди получают в течение года или двух, что также помогает закрепить их на кафедрах.

Еще один плюс – правительство к юбилею выделило нам деньги на приобретение научного оборудования. Это позволит закупить самую современную научную аппаратуру, которая поставит нас по оснащению в один ряд с крупнейшими научными центрами мира. Однако только наших усилий недостаточно. Чтобы поддержать талантливую молодежь, конечно, требуется серьезная государственная поддержка.

– Роль информационной безопасности в жизни современного общества существенно возрастает. Каким образом, по Вашему мнению, мы можем защитить сознание молодых людей от информационного насилия?

В последние годы в мире наряду с позитивными процессами, связанными с глобальной информатизацией и созданием условий для построения информационного общества, идут негативные процессы, связанные с милитаризацией и криминализацией информационного пространства. Глобальные информационно-телекоммуникационные системы и информационно-кибернетические технологии становятся высокоэффективным средством и орудием для достижения военно-политических, криминальных и террористических целей. Поэтому для своего устойчивого развития человечество должно найти механизмы противодействия этим новым угрозам, разработать, обосновать и реализовать комплекс мер по обеспечению безопасности в информационном пространстве.

Университеты могут и должны найти свое место в этой крайне сложной работе и внести свой конструктивный вклад в формирование информационного общества.

Мы в Московском университете давно уже ведем активную работу в этом направлении. А недавно даже организовали для этих целей принципиально новую университетскую структуру – Институт проблем информационной безопасности МГУ.

– Виктор Антонович, от имени читателей нашего журнала поздравляем МГУ с предстоящим юбилеем. Как Вы собираетесь его отмечать?

– Программа большая, и осуществляется она давно. В декабре прошло Общее собрание Российской академии наук и МГУ имени М.В. Ломоносова, а также съезд выпускников университета разных лет. В январе пройдет научная конференция.

И, наконец, в день своего рождения, 25 января, мы проведем в Государственном Кремлевском дворце торжественное заседание, в котором будут участвовать главы многих государств, нобелевские лауреаты и около тысячи гостей из зарубежных университетов.

В дни юбилея в космос будет запущен научно-образовательный спутник – «Татьяна – Университетский», выйдут все 250 томов серии «Классический университетский учебник», начнется реконструкция зданий на Моховой, появится специальный нагрудный знак в честь 250-летия Московского университета. Написан гимн МГУ. Теперь каждое наше торжественное событие будет начинаться с его исполнения.

Но главным подарком к юбилею будет новый интеллектуальный центр – фундаментальная университетская библиотека площадью 55 тысяч квадратных метров. Она сможет одновременно обслуживать до полутора тысяч читателей.

Мы планируем сделать эту библиотеку, оснащенную по последнему слову техники, общедоступной. Это будет самая современная библиотека в России на 5 миллионов томов. Кстати, предстоящие юбилейные торжества будут проходить также и в ее актовом зале на 1300 мест.

Сюда переедет коллекция редких изданий, которые хранятся в университетском здании на Моховой. Этим раритетам нет цены, многие остались в одном-единственном экземпляре, в новом хранилище им наконец-то будет обеспечена должная сохранность.

В библиотеке разместится и Музей истории Московского университета. Но сначала его экспозиция «250 лет МГУ имени М.В. Ломоносова» в течение трех месяцев будет демонстрироваться в Государственном историческом музее.