Материалы панельной дискуссии «Информационное общество: гуманитарные аспекты модернизации»

Материалы панельной дискуссии «Информационное общество: гуманитарные аспекты модернизации»
(V Форум творческой и научной интеллигенции государств-участников СНГ «Инновационное и гуманитарное партнерство – основа динамичного развития стран СНГ», Московский государственный институт международных отношений МИД России, 14-15 октября 2010 г.)

Хохлов Юрий Евгеньевич
Председатель Совета директоров ИРИО
Заместитель Председателя экспертно-консультативной группы Совета по развитию информационного общества при Президенте РФ
Академик Российской инженерной академии

Добрый день, уважаемые участники! Я хотел бы представить вам сопредседателя сегодняшней панельной дискуссии и нашего почетного гостя господина Талала Абу-Газале (Talal Abu-Ghazaleh), председателя Глобального альянса по использованию информационно-коммуникационных технологий в целях развития, созданного по инициативе генерального секретаря Организации Объединенных Наций в 2005 году. Организатором данного мероприятия выступил Институт развития информационного общества.

Председатель Глобального альянса по использованию информационно-коммуникационных технологий в целях развития

Господин председатель, я очень благодарен Вам за приглашение. Для меня большая честь быть сегодня вместе с признанными экспертами в МГИМО – этом престижном университете.

Мне представляется важным особо выделить два аспекта в рамках темы нашей дискуссии.

Во-первых, давайте посмотрим на развитие человечества с информационно-философской точки зрения. Мы начинали с каменного века, потом наступила аграрная эпоха, за ней последовала промышленная революция, а сегодня мы уже живем в информационном веке. Именно он дал человечеству мощные инструменты и инфраструктуру для передачи информации. Мы используем все это для создания знания, а это уже означает формирование с помощью информационных технологий новых творческих идей и инноваций. Считается, что мы пока только стоим на пороге информационного века. Как сказал Билл Гейтс, сейчас мы только-только закончили создание всяких технических вспомогательных приспособлений для эры знаний.

Каждый из нас пытается накопить как можно больше знаний в различных областях. Когда я окончил университет, на какой-то конференции я услышал, что объем знаний каждые два с половиной года увеличивается в два раза. Тогда это меня поразило. А сейчас, вероятно, уже совсем другая статистика. Но в любом случае мы все так или иначе участвуем в пополнении этого богатства. В этой аудитории я старше всех, но даже я, к сожалению, пока не могу сказать, что живу в век мудрости. Именно поэтому наше обсуждение так важно для меня. Ведь мы собрались для того, чтобы поразмышлять о таких аспектах человеческой деятельности, которые требуют мудрости. А она у нас пока в дефиците.

Каждая технология, каждая инновация является большим достижением. Но всякий раз необходимо задавать себе вопрос, мудро ли мы используем эти достижения, обладаем ли мы достаточной культурой, изобретая и используя все это? Увы, я так не думаю. Иногда мне кажется, что мы осознаем, насколько нам не хватает мудрости, только после того, как уничтожим окружающую среду и нравственность и подойдем к концу. Это, конечно, очень пессимистично, но, к сожалению, люди в основном думают только о том, что надо сделать сегодня, не заботясь о тех поколениях, которые придут нам на смену. В отношении к жизни нет мудрости, или ее пока очень мало.

Во-вторых, мне всегда казалось: нельзя управлять тем, что нельзя измерить. Если мы хотим рассуждать о гуманитарных аспектах модернизации, у нас должен быть какой-то измеритель, какая-то статистическая основа для этого. Но ее, насколько я понимаю, в данный момент попросту нет. Еще в бытность Кофи Аннана генеральным секретарем ООН я однажды выступал на конференции с докладом «Необходимость социальных индикаторов для измерения достижений человечества и воздействия экономических факторов». Например, у нас есть экономические индикаторы, которые говорят нам о темпах роста ВВП. В среднем подушевой доход растет на 6%. А у всех ли он растет такими темпами? И знаем ли мы, как этот рост ВВП влияет на каждого человека? Нет, мы знаем только об общем воздействии такого рода факторов. Существующие в настоящее время индикаторы и показатели отражают некую усредненную картину и не регистрируют воздействия тех или иных факторов на жизнь конкретных людей. Для меня очевидно: если нас интересуют гуманитарные аспекты современной жизни, то нам необходимо уметь связывать различные индикаторы с такого рода воздействием.

В мире существует множество исследовательских центров, в которых разрабатываются самые разные индикаторы и проводятся обследования. Много ли мы о них знаем? Публикуются ли результаты обследований во влиятельных газетах, например, в «Financial Times» или в «Wall Street Journal»? Нет. Если даже такие индикаторы и существуют, то они далеко не везде применяются для того, чтобы, допустим, оценить эффективность работы правительств. Поэтому я призываю к разработке стандартов, которые были бы приняты всеми и использовались для различных оценок, имеющих практическое значение для улучшения жизни людей. Иначе мы получаем статистические данные, которые могут показывать, насколько процветает та или иная страна, в то время как существенная часть ее населения при этом живет в бедности.

Есть еще одна тема, которая давно меня интересует и которая заявлена в повестке нашей дискуссии, – это этика в Сети. 17 ноября этого года я буду выступать в Европейском парламенте и затрону тему этики в бизнесе. В связи с этим расскажу вам одну историю. Однажды герцог Эдинбургский принц Филипп (супруг королевы Елизаветы II) и тогдашний (ныне покойный) король Иордании Хуссейн организовали форум, чтобы провести межрелигиозный диалог. Принц Филипп представлял христианство, Эвелин Ротшильд – иудаизм, а принц Хассан (брат короля Хуссейна) – ислам. Участников было всего 15 человек. Форум проходил в Кентерберийском замке. За ужином у меня состоялся разговор с одним раввином. Он спросил меня: «Вы откуда?» Отвечаю: «Из Палестины». «Тогда разговора у нас не получится», – отреагировал он. Я на это сказал: «Нет, наоборот, ведь это очень правильное место для разговора. Хочу Вас расспросить, как Вы заботитесь о своем доме и о своей семье». Мы начали смеяться и разговорились. Когда на следующее утро началось заседание, мы были единственными, кто знал друг друга. Более того, мы уже были друзьями.

Наше заседание продолжалось пять часов. Сначала там царил настоящий хаос. Христиане критиковали иудеев за их отношение к гоям (не евреям), евреи обвиняли христиан в преследованиях, а мусульмане вообще считали, что все выступают против них. Тогда я сделал предложение разработать этический кодекс для бизнеса, под которым подписались бы представители всех трех основных религий. Я произнес буквально следующее: «Вместо того чтобы спорить о том, с чем мы никогда не согласимся, давайте сделаем то, с чем будут согласны все». И два сопредседателя, принц Филипп и принц Хассан поддержали это предложение. Далее все наши заседания уже проходили в русле дискуссии по бизнес-этике. В конце концов мы с архиепископом Кентерберийским и Эвелин Ротшильд подписали декларацию по бизнес-этике как представители трех основных религий. По моему мнению, надо создать целое движение за более высокий уровень этики в бизнесе. Для этого необходимо выработать некие стандарты.

Большое спасибо, господин Абу-Газале, за интересное вступление. Сегодня мы обсудим три темы, напрямую касающиеся развития современного информационного общества с человеческим лицом. Первая касается национальных и региональных стратегий интеграции в глобальное информационное общество. Вторая затрагивает проблему использования так называемого открытого контента – речь пойдет о возможностях примирения интересов различных заинтересованных сторон, а именно производителей и пользователей тех или иных интеллектуальных и/или творческих продуктов. Третья тема связана с новыми ценностями информационной эпохи.

Дискуссию открывает наш белорусский коллега.

Директор администрации Парка высоких технологий Республики Беларусь

Сначала я хотел бы сделать небольшое «гуманитарное» вступление. Традиционно мы рассматриваем революцию как событие, которое имеет начало и конец. Таким же образом мы рассматривали и информационную революцию, связанную с такими крупными событиями как создание персонального компьютера, а также разработка некой программы, которая позволила этот компьютер использовать, и так далее. Однако сейчас мы видим, что ошибались, потому что информационная революция – это не событие, а эпоха. И задача всех стран мира, включая страны СНГ, заключается в том, чтобы в эту новую эпоху вписаться. В данном контексте можно говорить о глобализации, которая кому-то нравится, кому-то нет, но мы обязаны с ней считаться.

Я очень много летаю, и, по крайней мере, в течение последних десяти лет наблюдаю один очень интересный процесс, а именно возникновение определенного типа людей. Они одеты не так, как я – то есть не в костюм, а гораздо проще (это может быть какой-то клубный пиджак). У них вечно красные глаза от джетлага¹, они говорят на определенной разновидности английского языка. В мире их называют по-разному. Для кого-то это «люди воздуха», а, например, Жак Аттали² Среди этих людей можно встретить представителей разных национальностей. Они совершенно не похожи на людей, которые были типичны для традиционной экономики индустриальной эпохи.

В течение пяти лет я работал в Соединенных Штатах Америки и несколько раз читал лекции в Калифорнии. Там я общался с ребятами из Кремниевой долины – русскими, белорусами, украинцами, занимавшими в своих компаниях очень высокие позиции. Для меня это было шоком, потому что в то время (1997–1998 гг.) нам казалось, что мы отстали от передовых стран навсегда. Однако выснилось, что наши люди с нашим же образованием могут достигать за рубежом совершенно фантастических успехов.

Один из этих людей как-то пригласил меня в компанию, где он работал. Мы сидели и пили кофе вместе с его боссом. Неожиданно какой-то программист неловким движением опрокинул кофе прямо на рубашку этого босса. Я, воспитанный в советских традициях, подумал, что сейчас этому программисту как следует влетит, а может быть, его вообще уволят. Но ничего похожего не произошло. Все посмеялись, босс снял рубашку, позвал секретаря, которая побежала куда-то и купила ему новую. После этого босс сказал: «Сейчас мы встречаемся без галстуков, потом будем без пиджаков, а вскоре неформальные встречи будут проходить и без рубашек».

Что иллюстрирует этот маленький эпизод? Человек, который стоит на конвейерном производстве, боится, что его уволят. Страх этот основан на том, что он замкнут на определенное средство производства. Но человек новой экономики в обществе знаний сам является средством производства, и его невозможно просто так выгнать. Более того, за него идет борьба.

В Администрации Парка высоких технологий в Беларуси существует система учета прихода сотрудников. Считываются карточки, где-то есть и журнал записи. Однажды приходит к нам директор одной из IT-компаний и говорит: «Послушайте, у меня из-за этой вашей системы прямо какая-то депрессия случилась. Я представляю, что бы было, если бы я у себя такое ввел – это была бы катастрофа. У меня бы все работники разбежались!» А в нашем здании в 23.00 мы вынуждены отправлять домой программистов – почти всех, за исключением тех, кто работает на американский рынок, так как у нас с Америкой большая разница во времени. Этих людей не надо принуждать работе, их вообще трудно остановить. А мы их выгоняем. На традиционном производстве такое является нормой, но наш парк – не традиционное производство. Здесь работают люди новой эпохи.

Декрет о Парке высоких технологий был подписан Президентом А. Лукашенко 22 сентября 2005 г. Мы начали создавать в Беларуси то, что сейчас в России называется «Сколково». Мы выбрали информационные технологии по нескольким причинам. Прежде всего, здесь не требуется крупных инвестиций. Беларусь страна небогатая: у нас нет нефти, газа, леса, и мы не можем инвестировать большие деньги в дорогостоящее оборудование и так далее. А для IT все, что необходимо, это компьютер, обычный офисный инструмент.

Следующим нашим шагом было создание кластера. Мы считаем, что если сосредоточиться на каком-то одном – прорывном – направлении, можно стать конкурентоспособным на мировом уровне. Для небольшой страны важно сконцентрировать ресурсы, прежде всего интеллектуальные и организационные, в необходимой сфере, чтобы обеспечить прорыв.

Далее мы добились освобождения от налогов всех своих компаний. Ведь все равно невозможно проконтролировать правильность их начисления, так как стоимость компьютерной программы, услуги или разработки программного обеспечения – вещь весьма специфическая.

Итак, вся наша основная деятельность связана с IT. Наш принцип прост: что не разрешено, то запрещено. Таким образом, все виды деятельности, кроме индустрии, связанной с разработкой компьютерных программ, у нас в Парке запрещены. Подоходный налог у нас 9%, в то время как по стране в целом он составляет 12%.

Далее мы реализовали принцип экстерриториальности. Поскольку мы связаны с IT, мы сначала создали виртуальный парк. В этом нет ничего оригинального: сегодня любые корпорации, активно использующие информационные технологии (возьмите хоть традиционные вроде «Coca-Cola», «Colgate-Palmolive» и другие, не говоря уж об IBM, Microsoft и прочих компаниях, работающих в сфере ИКТ), управляются виртуально, и абсолютно неважно, где в реальности находятся люди.

В настоящий момент у нас в Парке зарегистрировано 88 компаний. Три из них – EPAM Systems, Sun-IT Solutions и Itransition – входят в список 500 крупнейших IT-компаний мира. У нас нет ограничений по доле иностранного капитала. Стихийно сложилось так, что 53% компаний – белорусские, остальные либо на 100% иностранные, либо совместные предприятия. Каким образом распределяется объем производимого у нас программного обеспечения? – 20% идет на внутренний рынок, но основную ставку мы делаем на работу с зарубежными клиентами (Америка, Европа, Азия, Австралия).

Нашими заказчиками являются представители ведущих компаний из 50 стран мира. Например, для Reuters у нас пишут программное обеспечение и осуществляют поддержку около 700 человек. Для Colgate-Palmolive постоянно работают около 300 человек. Из десяти крупнейших компаний мира по версии Forbes пять являются заказчиками нашего программного обеспечения.

Очень важный момент – это соотношение между производством, наукой и образованием. Мы делаем главный упор на образование, на обучение специалистов. Мы разработали уникальную систему постоянной поддержки образования, благодаря которой наши компании могут сильно влиять на учебные программы старших курсов вузов. Я думаю, что для постсоветских стран это нечто совершенно новое. И это мы считаем основой основ инновационного образования, инновационной экономики и экономики знаний.

Большое спасибо, Валерий Вильямович, за достаточно подробный рассказ о стратегическом проекте Республики Беларусь, который во многом содействует развитию информационного общества. А теперь я хотел бы передать слово Олегу Бяхову. Он представляет корпорацию IBM, но все мы хорошо помним его как одного из создателей и пропагандистов национальной Стратегии развития информационного общества в России.

Действительно, начиная с 2006 года я был руководителем межведомственной группы, готовившей проект Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации. Нужно сказать, что некоторые вопросы, которые мы тогда еще задавали друг другу, до сих пор не осмыслены на понятийном уровне. Например: как меняется понятие суверенитета в условиях глобального информационного общества? Я напрямую задавал этот вопрос представителям Министерства иностранных дел, но ответа не получил.

Есть некие фундаментальные вещи, которые со временем меняются, и мы это чувствуем, но, к сожалению, не можем понять, как это происходит. Может быть, как справедливо отметил господин Талал Абу-Газале, для того, чтобы все это осознать, нам еще потребуется время.

Возвращаясь к теме общения «без рубашки и без галстука», которую затронул наш белорусский коллега, вспоминаю, что дней десять назад в твиттере³ Аркадия Дворковича⁴ прочитал счастливую заметку: «Сегодня мне удалось целый день провести без галстука». То есть даже для человека, который является помощником президента, такое событие является весьма важным. Вероятно, одно из главных гуманитарных достижений, которое обеспечило нам информационное общество, – это освобождение от лишних формальностей.

Одним из достижений нашей рабочей группы, о которой я упомянул раньше, считаю то, что с большим трудом, но все-таки мы добились включения некоторых количественных ориентиров в российскую национальную стратегию развития информационного общества. Самое главное: когда ты идешь по дороге, нужно понимать, куда ты идешь. В противном случае можно оказаться в положении Алисы, когда она разговаривала с Чеширским Котом. Он ее спрашивал: «Куда ты идешь?», а она отвечала: «Мне все равно, лишь бы попасть куда-нибудь». – «Тогда все равно куда двигаться». Сегодня Российской Федерации не все равно, куда двигаться. Для начала ей нужно попасть в определенную (верхнюю) часть международных рейтингов развития информационного общества. А для этого нужны некоторые ориентиры – хотя бы качественные.

Далее я хотел бы сказать несколько слов от имени тех игроков, для которых глобальное информационное общество является обязательной средой выживания. Например, таких, как корпорация IBM, которых будет становиться все больше и больше. Начиная с прошлого года IBM продвигает глобальную инициативу, которая называется «Разумная планета» («Smart Planet»). Для начала IBM постаралась выяснить, какие цифровые индикаторы существуют для того, чтобы определить, становится ли планета более разумной и какой эффект может приносить внедрение технологических решений. Конечно, для акционеров хорошо было бы посчитать все в долларах, поскольку это та валюта, в которой в экономике измеряется практически все. Но есть некоторые параметры, которые мы постарались определить не только в долларах, но и в каких-то гуманитарных измерениях.

Наша корпорация выделила три измерения, из которых, по нашему мнению, складывается разумная планета. Во-первых, это техническая оснащенность планеты, ее инструментальность. Во-вторых, это взаимосвязанность – то, что называется по-английски «connectivity», или, если говорить точнее, – «interconnectivity». Наконец, в-третьих, это интеллектуальность, то есть насыщенность интеллектуальными технологиями.

Что значит «техническая оснащенность»? Индикаторы показывают, что на сегодняшний момент на каждого человека Земли приходится (кто бы мог подумать в 1950-х, когда это было изобретено!) один миллиард транзисторов. Это же какое-то бесконечное количество электронных устройств! Ежедневно производимый трафик равен восьми объемам всех библиотек Соединенных Штатов Америки. Это бесконечное количество информации, и оно требует совершенно нового обращения с собой.

Теперь относительно того, как технические аспекты могут сделать нашу жизнь более человечной. Наше общество – это способ сосуществования людей. Посмотрим на простой количественный индикатор из IBM-овской презентации, касающейся «разумной планеты»: ежегодные потери от пребывания в пробках в Соединенных Штатах Америки составляют 3,7 миллиарда часов. Огромное количество людей в это время просто сидят за рулем. Инвестиции в оптимизацию системы управления транспортом приводят к тому, что у людей высвобождается это время. Я как философ-марксист по образованию не могу не вспомнить классическую формулировку Маркса, что единственным измерителем богатства общества является свободное время. На что оно тратится, – это уже другой вопрос. Здесь все определяется индивидуальным выбором.

Каким еще образом технологии могут содействовать решению гуманитарных проблем? Если мы вспомним теорию потребностей по Маслоу⁵ , то после элементарных физиологических потребностей следует потребность в безопасности. На данный момент мы прекрасно знаем, сколько появилось рисков, связанных с киберпреступностью, которая никоим образом не может быть ликвидирована с помощью государственных механизмов защиты – ведь эти преступления носят интернациональный характер. К сожалению, сегодня мы не можем обеспечить достаточный уровень информационной безопасности. Это важнейший гуманитарный аспект, для которого пока не создана необходимая технологическая и организационная база.

И, наконец, последнее, на чем я хотел бы остановиться. Недавно пересматривая нынешний манифест технологического доминирования, а именно книгу А. Барда и Я. Зондерквиста «Netoкратия», я никак не мог избавиться от одного впечатления. Даже в информационном обществе никто не избавит человека от телесности. Однако, когда я читал в «Netoкратии», что появляется новый управляющий слой, который при помощи чистой информации будет отрицать все законы экономики и чуть ли не все законы материального мира, мне пришло в голову одно сравнение. Например, сыр, если в него добавить плесень, приобретает совершенно новый потрясающий вкус. «Netoкратия» как манифест людей, которые говорят, что они поменяют полностью законы экономики, мне кажется «манифестом плесени», которая сказала: «Мне сыр уже не нужен, я и сама отлично проживу». А вот это уже слишком.

Большое спасибо. А теперь я предлагаю перейти к обсуждению аспектов, касающихся подготовки людей к жизни и работе в информационном обществе. Предоставляю слово Ирине Бабич для обсуждения вопроса социального конструирования образовательной среды в условиях инновационной трансформации общества.

Бабич Ирина Николаевна
Докторант кафедры Управления социальными и экологическими системами Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации

Подойдя к развилке путей на новом этапе антропогенеза, человечество оказалось перед выбором дальнейшего направления своего развития. Чтобы не переступить границу, дозволенную природой, человечеству потребуется и изменение социальной структуры общества, и изменение мировоззренческих универсалий. Сегодня все зависит от общей образованности и от общей культуры современных людей, от понимания проблем и способностей искать и находить пути их решения. Мы живем в обществе, где темпы технического освоения мира значительно опережают темпы развития гуманитарных технологий.

В 2000-е годы, когда в социум стали активно проникать компьютерные игры и интернет, родители потребовали ввести в образовательный процесс некие этические регулятивы. В некоторых школах стали проводиться семинары с участием представителей церкви. И вот на одном из таких семинаров пятиклассник задал священнику вопрос: «Грех ли я совершаю, убив героя, у которого еще пять жизней?»

Приведу еще один пример, совсем свежий: в замечательной передаче Ивана Засурского, которая недавно шла по телеканалу «Культура», обсуждали проблему: что мы возьмем с собой в будущее? На реплику о Достоевском один из героев, юный блоггер, сказал: «Достоевский? Да он же в прошлом. Зачем он нам сегодня и в будущем?» По моему мнению, для того чтобы помочь современному молодому поколению лучше ориентироваться в таких вопросах, как «зачем нам Достоевский, Толстой, Пушкин?», нужно вводить в образовательный процесс идеи синергетики.

Сегодня мы можем легко научить специалистов в области дошкольного, школьного и вузовского образования использованию информационных технологий в своей деятельности. Но гораздо сложнее научить их изменить стиль мышления, чтобы он учитывал новейшим разработкам теоретической и прикладной науки. Если мы хотим получить этическое сетевое общество, то обязаны изменить и образовательные программы так, чтобы с их помощью дети могли узнать, как общаться в Сети, как находить компромиссы в этом общении, какие здесь подстерегают опасности. Для этого нужно всем вместе формировать толерантную образовательную среду.

Именно поэтому сегодня мы внедряем в образование новый курс, который называется «современное миропонимание». Он основан на мировоззренческих универсалиях академика Никиты Моисеева и современных разработках в области теории самоорганизации. В основе этого проекта лежит идея диалога: диалога человека с природой, человека с самим собой, межцивилизационного и межкультурного диалога, диалога естественнонаучной и гуманитарных сфер знаний. В процессе таких диалогов должно прийти понимание, что будущее зависит от человека, выступающего носителем идеалов нравственности и красоты и в то же время осознающего необходимость своей свободы.

Переход от дисциплинарного взгляда на образование к междисциплинарному позволит соединить чувство свободы с чувством ответственности перед людьми и перед самой жизнью.

Хочу поблагодарить Ирину Бабич за яркое выступление. Сейчас, я думаю, будет очень логично предоставить слово Ивану Засурскому, имя которого она упомянула.

Заведующий кафедрой новых медиа и теории коммуникации факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова
Создатель и главный редактор онлайновой газеты «Частный Корреспондент»

Я хотел бы начать с немного отвлеченной темы. В последнее время мне все чаще приходится общаться с экономистами. В основном меня интересуют такие аспекты, как скажем, «дефекты экономического мышления». Например, согласно традиционному экономическому взгляду, одним из основных индикаторов, с помощью которого оценивается развитие общества, является валовой внутренний продукт. То есть, грубо говоря, все, что мы делаем, можно оценить в цифрах. Меня поражает, что существующие системы оценки нашего богатства и нашего развития позволяют рассматривать, допустим, такую операцию как вырубка леса (да еще и его сжигание, например), как экономическое развитие. Если на следующий год мы сможем вырубить и сжечь еще больше леса, то, значит, мы станем еще более богатыми и развитыми. А если еще через год мы вырубим и сожжем в несколько раз больше леса, то тут, конечно, мы станем уже по-настоящему богатыми людьми.

Мы живем в обществе, которое настолько странно думает о себе. В своих разговорах с экономистами я стараюсь провоцировать какие-то размышления на эту тему, предлагаю найти некую новую формулу для вычисления нашего богатства. Это особенно актуально для экономики знаний. Здесь, наверное, нужно подсчитать, какое количество информации и культурных символов и объектов, подлежащих осмыслению и несущих какое-то знание, находится в обороте. Вероятно, нужно ввести поправку на коэффициент доступа к этим знаниям (какое количество людей могут ими пользоваться) и, наверное, поправку на скорость этого оборота (как быстро происходит циркуляция знаний).

Мне кажется, что в сфере государственного управления сейчас необходимо изменение мышления, которое должно повлечь за собой другие стратегии развития. Может быть, более правильным подходом было бы обеспечить оценку количества знаний, находящихся в публичном доступе, и способность общества работать с ними. И вообще, если говорить об изменениях, которые необходимо произвести, то необходимо, в первую очередь, иметь в виду ментальные аспекты.

Отсутствие понимания важности публичного доступа к знаниям напрямую затрагивает сферу образования. У нас в России существуют проблемы, связанные с внедрением лицензий Creative Commons⁶, решение которых позволило бы добиться цивилизованного использования накопленных знаний для целей образования.

Пока можно сказать, что в целом готовность России к развитию информационного общества очень низка, несмотря на большое внимание к этому вопросу со стороны Дмитрия Анатольевича Медведева. Он, видимо, очень хочет, чтобы прогресс шел быстрее, но у него многое не получается потому, что сама социальная среда настроена на другие ориентиры, другие параметры, другие стратегии. Пока можно констатировать, что у нас происходит воспроизводство советской ментальности и советской ресурсозатратной экономики. И ориентированы мы все еще на освоение средств, освоение территорий и внешнюю экспансию, но не на качественные изменения. Поэтому наша задача сегодня – попробовать, как говорится, поставить обновление на это социальное программное обеспечение.

Большое спасибо. Далее я хотел бы дать возможность высказаться представителю нового поколения – человеку, который вырос в Сети. Ему, наверное, трудно даже вообразить, как можно было обходиться без нее. Слово Никите Мендковичу.

Автор стихов и эссе, активно публикуемых и обсуждаемых в Сети
Эксперт Центра изучения современного Афганистана

Я начал работать в Сети в 2001 году, когда мне было 17 лет, и с тех пор пользуюсь ею для самых разных целей. Значительная часть моей жизни действительно прошла под знаком этой коммуникационной технологии. В какой-то мере я на своем личном опыте ощутил появление тех или иных проблем, связанных с ней, о чем сейчас и хочу рассказать. Прежде всего, это проблема авторского права. Развитие информационно-коммуникационных технологий приводит к облегчению копирования любой информации – аудио-, видео-, текстовой, что приводит к массовому нарушению авторских прав. Музыкальную композицию или книгу легче скачать в Сети, чем приобрести в магазине. И причина здесь та же, что и в сфере торговли традиционными книгами: посмотрите на цены в ближайшем книжном магазине – они астрономические, а спрос все еще очень высок. То же самое и с аудиокомпозициями: да, их легко скачать, легко скопировать. Но корни пиратства, строго говоря, надо искать не в правовом нигилизме, а в экономической сфере, в стоимости.

Приведу пример из собственной практики. В качестве хобби я занимаюсь стихотворными переводами с европейских языков. В свое время я, видимо, достаточно удачно перевел стихотворение Ганса Ляйпа «Лили Марлен». Его очень часто цитировали в Сети, причем всегда упоминалось имя Ляйпа и моё, так что с копирайтом все было в порядке. Но буквально пару лет назад мой копирайт был достаточно грубо нарушен в коммерческих целях: мой перевод воспроизвели в книге, причем не указали ни меня, ни автора оригинального немецкого текста, как будто нас и не было. Можно, конечно, возложить вину за подобные вещи на интернет, но мне представляется, что корень проблем авторского права все-таки не в нем, а в социально-экономической сфере. Нужно создавать условия для соблюдения авторских прав.

Хочу еще раз обратить внимание на слова предыдущих выступающих о том, что необходимо изучать информационное общество, в частности, интернет, и его влияние на социум. Нужно вырабатывать и согласовывать на разных уровнях показатели, которые представляли бы интерес для широкой общественности. Сейчас в этом направлении очень много делается, в том числе и в России, Институтом развития информационного общества, который выступает организатором нашего мероприятия. Регулярно выпускаются аналитические отчеты о состоянии дел, публикуется рейтинг российских регионов с точки зрения готовности к информационному обществу, но, тем не менее, проблемы с показателями остаются.

В последнее время я стал изучать проблемы развития информационного общества в Центральной Азии – в бывших советских республиках, в Афганистане, на так называемом Среднем Востоке. Там это развитие идет достаточно высокими темпами, но для изучения соответствующих процессов не хватает объективных данных.

Наравне с теми проблемами, которые я уже затронул, хотелось бы коснуться некоторых специфических сетевых явлений. Развитие интернета радикально влияет на стиль человеческого общения. Коммуникация в интернете – это в какой-то степени гибрид общения с помощью открытой переписки в СМИ и общения личного. Это общение кардинально отличается, во-первых, публичностью любого диалога, если он происходит в открытом режиме; во-вторых, – высокой степенью анонимности, что приводит к возникновению проблемы сетевой этики. Если вы общаетесь в Сети, то необходимо придерживаться определенных правил, понимая, что ваше письмо будет читать не одиночный собеседник, а многие люди, в том числе, может быть, несовершеннолетние. Поэтому необходимо держать себя в определенных рамках. Анонимность не дает права вести себя некорректно, поэтому крайне необходимо вырабатывать этические стандарты поведения в виртуальной среде.

Вус Михаил Александрович
Старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института информатики и автоматизации РАН

Позвольте сделать маленькую реплику по поводу авторских прав в интернете. 20 октября прошлого года Комиссия по информационной политике Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций приняла решение (цитирую почти дословно): «Механистическое распространение норм авторского права, в более широком понимании, права интеллектуальной собственности, созданного для бумажных технологий, – на электронную среду, тормозит научный прогресс». Были даны соответствующие поручения подготовить доклад для обсуждения этой проблемы.

Спасибо за комментарий. Теперь я хотел бы передать микрофон Ирине Алексеевой и перейти к обсуждению еще одной важной темы нашей дискуссии: новые ценности информационной эпохи.

Ведущий научный сотрудник Института философии РАН, Сектор междисциплинарных проблем научно-технического развития, доктор философских наук

Свое выступление я бы назвала: «Проблемы ценностей информационной эпохи». В каждую эпоху есть определенные ценности, и есть ценности, которые переходят из одной эпохи в другую. Может быть, меняется их место в ценностной иерархии, может быть, они оказываются не на первом плане, но, тем не менее, они сохраняются. Наш уважаемый сопредседатель начал с того, что мы движемся сегодня от информационного общества к обществу знаний. Такая идея сегодня высказывается многими. Но я считаю, что идея общества знания – и вариант Питера Дракера⁷ («от капитализма к обществу знаний»), и тот вариант, который мы можем найти во всемирном докладе ЮНЕСКО 2005 года «К обществам знания», где большое внимание уделяется культуре, – это в значительной степени ребрендинг той совокупности проблем, которые мы называли и до сих пор называем проблемами информационного общества.

С осмыслением конгломерата ценностей информационной эпохи дело сегодня обстоит весьма плачевно. Время от времени появляются какие-то отдельные публикации, но серьезной проработки этого вопроса в рамках гуманитарных наук нет. Это находит отражение в целом ряде документов, в том числе таких, которые я очень ценю, например, в «Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации» и в более раннем (2000 года) документе под названием «Доктрина информационной безопасности Российской Федерации».

В контексте обсуждения ценностей есть один гуманитарный аспект, который не связан с гуманитарными науками и исследованиями. Понятно, что дать возможность работать инвалидам – это гуманитарный аспект. Но исследование влияния развития информационных технологий на сознание человека и на его систему ценностей – это совершенно другой аспект. В связи с этим я хотела бы сделать одно замечание. Если говорить о ценностях информационной эпохи, то я утверждаю, что единственной несомненной специфической ценностью информационной эпохи является ценность информационной технологии. Даже не информации, а именно и прежде всего информационных технологий, благодаря которым получена информация. Ведь даже в первобытном обществе решения принимались на основе полученной информации, и в этом смысле оно тоже было информационным. Поэтому то, что мы имеем сегодня, было бы правильнее и точнее назвать информационно-технологическим обществом. Я не предлагаю здесь каких-то нововведений, потому что это выражение уже используется. С моей точки зрения, информационные технологии – это единственная несомненная ценность нынешнего времени, потому что прочие ценности сегодня оказались под вопросом, и не в последнюю очередь из-за развития информационных технологий.

В уже упомянутой Доктрине информационной безопасности Российской Федерации записано: К числу основных объектов обеспечения информационной безопасности Российской Федерации в сфере духовной жизни относятся: <...> нравственные ценности <...>. Я уважаю людей, которые готовили этот документ. Однажды я беседовала с одним из разработчиков этой доктрины, инженером, которому поручили написать соответствующий раздел. Так как он в вопросах духовной жизни не разбирался, то решил ограничиться «нравственными ценностями». Но что можно назвать нравственными российскими ценностями? Мы, люди, заставшие поздний советский период, усвоили такие ценности, как социальное равенство и коллективизм, которые тогда декларировались. При этом рядом с нами были люди, жившие еще в Российской империи, в сословном обществе, в котором социальное равенство вовсе не было ценностью. Это все нуждается в серьезном осмыслении, в том числе и под углом зрения проблем информационного общества.

Приведу пример из жизни своей знакомой, которая в 1999 году, уже будучи мамой двенадцатилетнего ребенка, установила на своем домашнем компьютере модем и подключилась к интернету. Так получилось, что ее сын раньше научился печатать на компьютере, чем писать рукой. Он вышел в интернет. Очень легко себе представить, что он там в это время нашел. Конечно, krovatka.ru – ему уже кто-то подсказал этот адрес, опередив маму с ее рекомендациями. Этот рассказ – иллюстрация к тому, что информационная технология, обеспечивающая доступ к информации, несомненно, является ключевой ценностью, но остается проблема, как ориентироваться в мире информации взрослому или ребенку. В наше время она не имеет систематической и фундаментальной проработки, причем это касается не только нашей страны, но и других стран мира.

Заканчивая свое выступление, я хотела бы обратить внимание на изменение функции игры в современном обществе. Мы сегодня попали в ситуацию, в которой человечество еще никогда не оказывалось. Психологи пишут, что игра была всегда и всегда будет. Все мы из своей жизни знаем, что детская игра – это важная функция социализации ребенка, подготовки его к взрослой жизни. Долгое время детские игры вырабатывались исторически: казаки-разбойники, лапта и т.п., и в них складывались определенные правила и представления о том, как надо себя вести. Потом появились игры, в которых ребенок выполнял какие-то социальные роли, например, пилота, учителя, врача и т.п. Во второй половине ХХ века особенно развился еще один вид детских игр – это были игры, специально созданные методистами для детских садов и для школы. Они разрабатывались людьми, действовавшими в рамках педагогической этики, и предназначались для развития детей. И родители знали, во что играют их дети. Теперь наступило время компьютерных игр. Но их производители далеки от педагогической этики – им таких требований даже невозможно предъявить. Они создают игры, которые родители не могут контролировать. Я не призываю к запрету таких игр, а хочу, чтобы эта новая ситуация была осмыслена.

Сегодня родители нередко сталкиваются с такой проблемой: они покупают ребенку лицензионную игру, отстегивая от семейного бюджета определенную сумму (в начале двухтысячных это довольно сильно ударяло по кошельку среднего россиянина), он в нее играет полчаса, а потом забрасывает. Зато вместо нее занимается другой игрой, откуда-то списанную, в которой заезжают на тротуар, гоняются за пешеходами и давят их, зарабатывая при этом очки. Возмущенный папа ломает диск и бросает его в помойное ведро, а ребенок приносит следующий. К сожалению, у меня нет никаких научных данных по этой проблеме, поэтому здесь я достаточно субъективна. Но сегодня, когда все чаще машины заезжают на тротуары и давят пешеходов на переходах, я почему-то вспоминаю эту игру. Есть ли тут какая-то связь, играли ли такие водители в эту игру или нет, – это вопрос, который пока никто не исследовал. Может быть, никакой связи здесь нет, но я хотела бы, чтобы кто-то проанализировал, почему обучающие игры не выдерживают конкуренции с теми, которые работают на десоциализацию ребенка.

На одной из конференций очень интересный философ Валерий Владимирович Савчук из Петербурга (он занимается медиасофией) сказал: «Конечно, реклама влияет на интеллект, – под ее влиянием все меняется, и мы ничего не сможем сделать. Ведь в рекламу вложено столько денег, столько труда, столько таланта». И я удивилась: «Послушайте, а те люди, которые работают в области образования, в области науки, в области социальных программ, они, что – вообще без таланта? Они не способны трудиться? Или общество не может найти денег на решение этих задач?»

Во-первых, что касается компьютерных игр, то они бывают разные. Два года назад было проведено исследование, которое в IBM называется «Global Innovational Outlook» («Глобальный взгляд на инновации»). Одним из выводов, который сделала корпорация IBM, был следующий: у участников многопользовательских ролевых игр в интернете (например, «War Craft» и т.п.) лидерский потенциал в реальной жизни оказался гораздо выше по сравнению с теми, кто этими играми не увлекается. Факт использования таких игр не является однозначно позитивным или негативным с этической точки зрения.

Во-вторых, мне представляется достаточно важным то, что технологии могут служить средством снятия некоторых ценностных противоречий, которые появились уже в информационном обществе. Например, противоречие между скоростью и глубиной. Что на сегодня важнее всего в интернете? – Скорость. Поэтому используется Твиттер. Но Твиттер – это отнюдь не глубокие наблюдения и высокие суждения, зато со скоростью здесь все в порядке. Это просто информационный поток, который абсолютно не структурирован – продумывать последствия, восприятие и т.п. просто некогда. Поэтому нужны технологии, которые встраивались бы в этот поток и помогали его определенным образом фильтровать.

Еще одно противоречие: между открытостью доступа к информации и интересами правообладателя. Разрешаются они также при помощи соответствующих технологий, которые, опять же, можно встраивать в любой софт для управления контентом.

Я думаю, что мы все знаем об этом феномене: если у вас есть колебание с очень невысокой волной, и вы сделаете соответствующий усилитель, то эти волны сразу же усилятся, как на осциллографе. Информационно-коммуникационные технологии – это тот самый усилитель, который малые, практически незаметные изменения в поведении людей может максимально увеличить или в положительную сторону, или в отрицательную. Именно этот эффект мы сегодня и наблюдаем. Предлагаю сосредоточиться на позитивном. Современные ИКТ являются тем инструментом, который может помогать людям с ограниченными возможностями решать их жизненные проблемы. Благодаря таким технологиям эти люди могут стать полноправными гражданами информационного общества. Я хотел бы предоставить слово для обсуждения этих вопросов Анатолию Попко.

И.о. начальника отдела по работе с молодежью Культурно-спортивного реабилитационного комплекса Всероссийского общества слепых

Для каждого человека, вероятно, существуют свои ценности информационного общества. В своем выступлении я коснусь доступности как наиболее близкой для меня ценности.

Социальная парадигма инвалидности (разработанная и развитая конвенцией ООН о правах инвалидов), которая доминирует в настоящее время и в научном сообществе, и в сообществе международном, предполагает, что инвалидность – это не какой-то изъян человека. Инвалидность – это проблема социальной среды, не имеющей инструментов, механизмов и т.д., способной ответить на особые потребности этого человека.

Я буду говорить о включении в информационное общество людей с сенсорными ограничениями: слепых, слабовидящих, глухих, слабослышащих и других, то есть людей, у которых нет ментальных поражений (это совершенно отдельная категория инвалидности, которая заслуживает особого подхода и внимания).

Социальная инклюзия таких людей затруднена в силу естественных причин. Можно ли эти причины преодолеть? Да, такие возможности существуют благодаря созданию всевозможных технических решений. Так называемые адаптивные решения – это программные и аппаратные средства, которые направлены на преодоление тех или иных ограничений. Для людей слепых и слабовидящих это программы экранного доступа, различные способы увеличения экрана, синтез речи и прочее. Для слабослышащих людей это программы, которые переводят речь в текст и т.д. Такие технологии быстро развиваются и уже достигли довольно высокого уровня. Именно они позволяют любому заинтересованному человеку нормально жить в информационном обществе, имея проблемы со здоровьем.

Еще один немаловажный аспект связан с необходимостью обучения инвалидов пользованию аппаратными и программными средствами, потому что не каждый может самостоятельно всем этим овладеть. Здесь возникает еще одна проблема. Информационное общество – это, по большому счету, информация, контент. Для того чтобы программные решения могли обработать контент, он должен быть определенным образом представлен. Тут важную роль начинают играть всевозможные стандарты и стандарты веб-доступности, тот же WCAG⁸ («Принципы доступности веб-содержимого») и отечественный ГОСТ Р 52872-2007 «Интернет-ресурсы. Требования доступности для инвалидов по зрению». Таким образом, перед обществом, перед государственными и какими-то негосударственными структурами стоит задача структурирования этого контента. Очевидно, что эту задачу невозможно решить одними лишь административными мерами. Но они, тем не менее, должны присутствовать, приниматься в виде стандартов, норм, ГОСТов, определенных правил и регламентов.

Предлагаю Юрию Шишаеву развить тему социального включения людей с ограниченными возможностями здоровья.

Заместитель директора Информационного центра ООН в Москве

Мне очень приятно присутствовать на этой панельной дискуссии. Я начну немного издалека. Организация Объединенных Наций и общественная информация – это два понятия, которые с самого начала, фактически с первых дней создания ООН, стояли рядом. В резолюции за номером 13 от 1948 года члены первой встречи Генеральной Ассамблеи отметили, что деятельность этой организации будет успешной только в том случае, если она будет опираться на массовую поддержку стран-членов и их населения. Чем больше я думаю об этой фразе, тем больше восхищаюсь дальновидностью отцов-основателей ООН. Ибо уже в те времена, когда государственный суверенитет казался понятием абсолютным, они смогли предусмотреть возможность обращаться через головы правительств к общественности стран-членов, чтобы рассказывать о задачах, стоящих перед организацией, и иметь представление о реакции мировой общественности на результаты ее деятельности.

Когда я слышу словосочетание «информационно-коммуникационные технологии», я не могу избавиться от образа огромного аппарата, который появился в нашем здании в начале 1990-х годов. Это был, кажется, телетайп. Он ужасно тарахтел, даже ночью, потому что в Нью-Йорке в это время кипит самая бурная жизнь. Этот агрегат жил своей собственной жизнью и пугал ночных дежурных, которые постоянно норовили его выключить. Каким бы он ни был, для нас это был прорыв, потому что впервые Информационный центр ООН в Москве получил возможность оперативно сообщать руководству в Нью-Йорке все, что он считает нужным. Телетайп убрали только в 1993 году, когда появились уже другие средства связи.

Разумеется, не технические средства связи находятся в центре внимания Организации Объединенных Наций, когда речь заходит об ИКТ. Для нее важнее всего то, как информационно-коммуникационные технологии влияют на общество, как оно меняется, какие возможности открываются перед людьми, как привлечь к участию в общественной жизни новые категории населения, которые в силу разных причин не имели такой возможности, например, инвалидов. Мне трудно добавить что-то к тому, что на эту тему уже сказал Анатолий Попко, но по проблеме общедоступности мог бы сказать несколько слов.

Наш информационный центр уже несколько лет координирует деятельность неформального сообщества, которую мы называем группой друзей Конвенции ООН о правах инвалидов. В ней на добровольной основе работают представители разных слоев российского общества. Мы обсуждаем проблемы, касающиеся общедоступности ИКТ, в частности веб-сайтов и веб-технологий. Мы не так давно перевели на русский язык документ, который упомянул Анатолий, – это WCAG (Web Content Accessibility Guidelines). Мы надеемся, что в ближайшее время нам удастся согласовать перевод с Консорциумом Всемирной паутины⁹.

Благодарю Вас. А теперь я хотел бы дать слово Михаилу Вусу, автору вышедшей в прошлом году книги по истории развития информатики, чтобы он высказался по поводу изменения ценностей в связи со сменой поколений технологий.

Старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института информатики и автоматизации РАН

Если обратиться к хронологии, то, вероятно, с некоторой натяжкой можно сказать, что зачаткам информационного общества в нашей стране двадцать пять лет. В 1981 году у нас в Ленинграде ныне покойным академиком Андреем Петровичем Ершовым, пропагандистом компьютерной грамотности, была организована конференция «Школьная информатика». В 1984 году мы подготовили проекты документов для ЦК, и в апреле 1985 года вышло постановление о введении информатики в систему образования. Собственно говоря, с этого у нас началось формирование информационной культуры. Информационная культура и образованность – это, по моему мнению, два ключевых понятия современности.

Культура и образованность должны предусматривать, прежде всего, знание правовой культуры, знание норм и правил – как я часто говорю, правил движения на высокоскоростных информационных магистралях. В этой сфере существует много проблем: правовых, ментальных, экономических. Мне приходится сейчас по своей основной работе заниматься гармонизацией информационного законодательства по СНГ в рамках ОДКБ¹⁰ .. Моя научная работа связана с вопросами информационной безопасности, которую я выделяю как самостоятельную проблему, включающую три составляющие. Первое – это наше с вами право на информацию в соответствии с девятнадцатой статьей Декларации о правах и свободах человека и гражданина. Второе – это качество этой информации. Третье – это защита информации как ресурса во всех ее аспектах: целостность, надежность, достоверность, конфиденциальность и так далее.

В связи с этим я хотел бы обратить внимание вот на что. 5-6 октября этого года в Сочи прошла первая международная встреча представителей советов безопасности 44 стран и ООН. С приветственным словом выступил Генеральный Секретарь ООН Пан Ги Мун, свое послание направил Президент Д.А. Медведев. На этой встрече в числе одного из основных вызовов информационного общества упоминалась информационная безопасность. Позволю себе процитировать слова академика Ремиза Месхиева из Азербайджана, который прямо сказал, что существуют опасности идеологического и виртуального свойства. Прежде чем этим опасностям противодействовать, нужно, по крайней мере, понять, что это за опасности. Нужно договориться, начиная с терминологии, о базовых понятиях, принципах и направлениях. Уже на этом этапе возникают большие проблемы.

К сожалению, наше право, по крайней мере, советское и российское, всегда строилось и строится так: термины формулируются в целях настоящего закона. А как быть с другим законодательством? В связи с этим возникают всевозможные коллизии.

Сейчас в рамках СНГ мы видим, что каждое суверенное государство развивается по своим канонам, правовые нормы нередко никак не согласуются, международные соглашения каждый трактует по-своему. Поэтому я предложил организаторам сочинского мероприятия включить в обсуждаемые темы наболевший вопрос – создание тезауруса или хотя бы глоссария правовых понятий. Тем более у нас есть наработки информационного законодательства, которое готовится в рамках государств СНГ.

В 2009 г. в Екатеринбурге состоялось заседание Совета глав государств-членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). По итогам заседания было подписано соглашение между правительствами государств-членов ШОС о сотрудничестве в области обеспечения международной информационной безопасности, в котором был сформулирован перечень основных угроз. Нужно сказать, что не только Россия и государства бывшего СССР имеют такие соглашения на уровне международного сообщества.

Перечислю те основные угрозы в области информационной безопасности, которые согласились обозначить государства ШОС, а это заметная часть населения планеты. Первое – разработка и применение информационного оружия, подготовка и ведение информационной войны. Война может быть и экономическая, но вести ее можно информационными средствами. Второе – информационный терроризм. Третье – информационная трансграничная преступность. Четвертое – использование доминирующего положения в информационном пространстве в ущерб интересам и безопасности других стран. Пятое – распространение информации, наносящей вред общественно-политической и социально-экономической системам, духовной, нравственной, культурной среде других государств. Шестое – угроза безопасному, стабильному функционированию глобальных национальных информационных структур.

Последнее, о чем я хотел бы сказать, опираясь на предыдущие доклады, это о ценностях современной эпохи. Позволю себе процитировать Доктрину информационной безопасности России, где есть раздел: «Основные угрозы в сфере духовной жизни». В этом разделе четко говорится о неспособности современного гражданского общества сформировать у молодого поколения систему нравственных ценностей, социальную ответственность, ответственность за судьбу своей страны. По моему мнению, если мы хотим, чтобы у нас было государство, надо заботиться о духовной и культурной безопасности этого государства. Это один из важнейших аспектов формирования информационного общества.

Когда мы говорим о том, как должно вести себя национальное государство, мы не должны забывать о том, что мы живем во взаимосвязанном мире. Дело не в том, что наша планета очень маленькая, просто технологии помогли преодолеть два базовых препятствия, характерные для любого из предыдущих типов общества, включая индустриальное, а именно время и расстояние. Они сделали мир глобальным. И сейчас мне хотелось бы предоставить слово представителю одной из наиболее известных и влиятельных глобальных международных организаций – Всемирного банка.

Координатор Глобальной сети обучения для развития (GDLN) и Тематической группы по электронному развитию по странам СНГ, Всемирный банк

В рамках широкой проблематики информационного общества, в силу моей работы и специализации, в последние годы мне наиболее близки аспекты, связанные с электронным правительством. Я хотел бы сейчас затронуть именно эту тему и предложить какой-то новый аспект для нашего обсуждения. На мой взгляд, с которым согласны многие мои коллеги, во Всемирном банке сейчас можно наблюдать новый этап работы по формированию электронного правительства в глобальном масштабе. Она реализуется, прежде всего, в странах-лидерах информационного общества и связана с бóльшим вовлечением граждан в процесс обсуждения государственных решений, бóльшим их участием в формировании политики и бóльшим участием граждан и бизнеса в использовании тех массивов данных, которые генерирует государство. Фактически принципы транспарентности или электронного участия в рамках информационного общества, когда речь идет о взаимодействии между государством, гражданами и бизнесами, – получают новое звучание и выходят на первый план.

В качестве примеров того, что происходит в этой сфере, можно назвать все инициативы, связанные с принципом открытости государственных данных и представлением их в машиночитаемом виде. И бизнес-сектор, и граждане должны иметь возможность участвовать в переработке и в каком-то новом представлении этих данных в рамках электронных сервисов, и в рамках каких-то общественных инициатив. В США эта инициатива получила название «Open Government», и она имеет законодательный аспект. Всем федеральным ведомствам в обязательном порядке предписано делать доступными целые массивы своих данных в рамках ресурса apps.gov и data.gov.

Можно упомянуть еще о том, что социальные сети всё в большей степени используются государствами для привлечения граждан к обсуждению государственных решений. В какой-то степени это затрагивает и нашу страну. Конечно, с одной стороны, такие вещи, как аккаунты наших губернаторов в Twitter`е можно рассматривать как какую-то игрушку или следование моде. С другой стороны, в некоторых станах, например в Сингапуре, использование социальных сетей для взаимодействия с гражданами выходит фактически на первый план в дальнейших действиях по развитию электронного правительства. И сейчас речь идет уже не о проектах G2C («Government-to-Citizen», то есть «электронные услуги государства гражданам»), а о проектах «Government-with-Citizens» («государство с гражданами»), когда граждане фактически имеют ровно такой же вес, как и государство, играют равную роль в переработке информации и обмене ею.

Бизнес, соответственно, также выходит на первый план в создании тех же электронных услуг, что можно, например, наблюдать в таком ресурсе, как apps.gov, где частный сектор является соразработчиком электронных услуг, предлагаемых и гражданам, и бизнесу. В России тоже появляются первые пилотные проекты в этой области. Тема открытого государства выходит на первый план в дискуссиях и обсуждениях стратегий в сфере электронного правительства.

Какие я вижу последствия происходящего? Процессы электронного участия, которые получают новое звучание и новое выражение, влияют на степень востребованности гражданами электронных услуг. Если мы посмотрим на последние отчеты по электронному правительству таких организаций, как ОЭСР, то там на первый план выходит не реализация некого комплекса госуслуг в электронном виде в определенный срок, а проблема разрыва между количеством и качеством предложений электронных услуг и их использованием и востребованностью.

Как показывают исследования, использование социальных сетей для взаимодействия между гражданами и государством может стать стимулом повышения спроса на электронные услуги, предлагаемые государством, и их востребованности.

Появилась еще одна очень интересная тенденция: так называемый краудсорсинг¹¹, когда граждане активно участвуют в разработке социально значимой информации. Например, в России во время лесных пожаров появилось несколько интересных ресурсов, когда сами граждане участвовали в обработке и предоставлении информации, связанной с этим бедствием. Это в какой-то степени заменяло собой соответствующие функции государства.

Совсем недавно для общественного обсуждения был выложен законопроект о полиции. Все это – первые проявления новой тенденции в сфере электронного правительства. В конечном счете то, что происходит, способствует формированию более динамичного информационного общества.

Теперь я хотел передать слово Сергею Камбалову, представителю глобальной инициативы еще одной крупнейшей международной организации – ООН.

Исполнительный координатор Секретариата Глобального альянса по использованию ИКТ для развития

Мое выступление скорее можно назвать криком души. Каждый раз, когда я оказываюсь среди представителей России и близлежащих стран и слышу их выступления, я поражаюсь. Слышу блестящие выступления, отмечаю высочайший уровень постановки проблем, наблюдаю обсуждение различных подходов и т.п. Знаю, что многие участвуют в работе международных организаций, выступают в комитетах, готовят документы. Но у меня постоянно возникает вопрос: почему на фоне гигантского потенциала страны и наличия специалистов мирового класса России совершенно не видно при обсуждении важных вопросов в Организации Объединенных Наций? Исключение, может быть, составляет участием в работе первого комитета, где занимаются вопросами безопасности. Почему выявленные проблемы и подходы к их преодолению обсуждаются, по сути, только на уровне индивидуальных блестящих экспертов, а позиции страны не слышно?

Олег Бяхов упомянул, что у МИДа нет позиции. Я не собираюсь защищать МИД, хотя в далеком прошлом сам был МИДовцем, но у него действительно нет позиции. Мы пытаемся на протяжении многих лет добиться участия МИДа, Минкомсвязи, России как государства в международном диалоге по этим вопросам. Но все остается на уровне отдельных специалистов, которые пытаются что-то сделать и помогают нам, но ведь есть важные вопросы, которые, в том числе, затрагивают прямые интересы России, и их нужно решать на международном уровне.

Возникает естественный вопрос: чего сейчас для этого не хватает? Десять лет назад было нормальной практикой 2-3 раза в год посылать какого-то уполномоченного представителя России в Нью-Йорк на обсуждение. К нам во времена UN ICT Task Force¹² приезжали Л.Д. Рейман¹³ , А.В. Коротков¹⁴ и другие. В Глобальном альянсе сейчас присутствует много стран, а официальные представители России числятся, но не участвуют. В чем причина? Что не интересно для страны в деятельности этой инициативы? Что нужно изменить, чтобы активизировать участие России в обсуждении вопросов, имеющих важное для нее значение?

Это очень хороший провокационный вопрос для продолжения дискуссии еще в течение несколько часов. Думаю, ответ на него, как всегда, будет очень сложный и многоплановый, потому что русская души, как известно, загадочная. А если всерьез, то одной из частей этого ответа было бы то, что Россия не может забыть былого имперского величии, по-прежнему занимает позицию самодостаточности. Продолжая договор, передаю слово Евгению Кузьмину, представителю еще одной международной инициативы.

Кузьмин Евгений Иванович
Председатель Межправительственного совета Программы ЮНЕСКО «Информация для всех»
Председатель Российского комитета Программы ЮНЕСКО «Информация для всех»
Президент Межрегионального центра библиотечного сотрудничества
Лауреат Премии Правительства России 2005 года в области культуры
Заслуженный работник культуры РФ

Я хочу кратко рассказать о том, чем занимается межправительственная Программа ЮНЕСКО «Информация для всех». Она возникла как реакция ЮНЕСКО на большие проблемы, появившиеся в процессе бурного формирования глобального информационного общества.

Стоит отметить, что люди и по сей день эйфорическим образом воспринимают само появление информационного общества – мол, наступает что-то такое прекрасное, что принесет всем счастье. До какой-то степени это можно считать верным. Например, инвалиды, и не только они, наконец-то, смогут получить доступ ко всей информации. 15 лет назад на саммите по информационному обществу в Женеве одним из поворотных пунктов для цивилизации называлась возможность получения доступа к образовательному контенту, который находится в крупных библиотеках мира. Информация сможет пересекать государственные границы! Не нужно из Австралии или из Кении ехать учиться в Гарвард, потому что обеспечен свободный доступ ко всем учебным и научным материалам. Имеет смысл развивать дистанционное образование, поскольку учиться с использованием этой технологии приходят люди более организованные и более трудолюбивые.

Но сегодня существует и ряд серьезных проблем развития информационного общества, некоторые из которых формулирует ЮНЕСКО. Они заключаются в следующем. Благодаря развитию информационного общества и распространению законодательства об интеллектуальной собственности на киберпространство резко осложняется доступ к тем материалам, которые всегда были предметом свободных обменов. То есть надежды на свободный доступ здесь не сбылись, и прогнозы оказались ошибочными. По моему мнению, несмотря на все попытки создавать открытые образовательные ресурсы, ситуация, по крайней мере, в таких странах, как Россия и другие государства СНГ, только ухудшается. Доступ к качественным материалам в электронном виде недостаточен; кроме того, в обществе начинает доминировать мнение, что все необходимое можно найти интернете, так что незачем покупать обычные книги. По моим наблюдениям, такой точки зрения придерживается большинство молодых управленцев, которые сегодня приходят к власти.

Следующие проблемы, о которых сегодня уже говорили, – этические. Всем известно, что современная Сеть представляет собой некие джунгли, где можно писать все, что угодно. Нужно обладать очень крепкой нервной системой, чтобы справиться с той информацией, которая на тебя иногда буквально обрушивается оттуда. Или же она обрушивается на твоих знакомых, которые начинают звонить и спрашивать: «Что происходит? Кто это пишет? Зачем это пишут? В каких целях?» Мы не любим цензуру, однако сейчас, когда мы смотрим, что размещается в Сети, иногда возникает острое желание ее ввести. Люди хорошо воспитанные и образованные осуществляют самоцензуру, но те, у кого не существует нравственных и иных барьеров, распространяют по электронным каналам, извините за выражение, черт знает что.

Еще одна тема, которой я хотел бы коснуться, – это социальное неравенство. Десять лет назад мы толком не понимали, что такое цифровой разрыв. Последние исследования, которые были проведены в рамках Программы ЮНЕСКО «Информация для всех», показали, что за ним не стоит ничего другого кроме социального-экономического разрыва. Информационное общество лишь усиливает социальное неравенство, поэтому тот, у кого есть деньги и хорошее образование, кто молод и здоров, может пользоваться всеми современными благами. А тот, у кого этого не хватает, остается на обочине. И со временем этот социальный разрыв только увеличивается.

Еще одна важная проблема касается сохранения электронной информации. Человечество училось сохранять информацию на аналоговых носителях две тысячи лет, создавая для этого институты памяти: библиотеки, музеи, архивы, международное законодательство, национальную и международную практику и т.п. Каждое издание регистрировалось, будь то журнал, газета или книга. Существуют мировые системы индексирования. Для того чтобы в этом разбираться, были созданы соответствующие учебные программы, по которым готовили необходимых специалистов. То есть существовала упорядоченная налаженная система. Сегодня мы имеем дело с электронной информацией, и люди не знают, как ее сохранять. Профильные специалисты не готовятся, поэтому сплошь и рядом мы несем огромные информационные потери. Теряется личная информация, когда ломаются флэшки и переустанавливаются системы. Проблемы на институциональном уровне стоят еще острее, например, увольняется человек из библиотеки или архива, где он вел базы данных, построенных на свободном ПО, и после этого их никто не может восстановить. Интересный факт: если сегодня украдут ценную книгу или рукопись, то потерю можно оценить, так как ее стоимость на мировых аукциона известна, а вот сколько стоит потеря информации, не знает никто. Нужно сказать, что Россия не находится на последнем месте по вопросам хранения электронной информации. В странах СНГ дело обстоит еще хуже, чем у нас. Образцовые страны, такие как Финляндия, Норвегия и Швеция, вводят всякие инновации в национальные законодательства. В Англии проблема неплохо решается на уровне практики, в США тоже что-то делается. А Россия сегодня только накапливает ворох проблем. Не налажено международное сотрудничество, на национальном уровне эта проблема вообще не звучит. Если почитать любой документ про построение информационного общества в России, то вы там про это ничего не обнаружите, как не обнаружите слов про то, что сегодня людей недостаточно учить литературе, математике и физике, а нужно учить также информационной грамотности.

В заключение еще раз перечислю пять приоритетных областей стратегического плана Программы ЮНЕСКО «Информация для всех»:

С материалами этой программы на русском языке можно ознакомиться на сайте www.ifapcom.ru.

Ректор Международного государственного экологического университета им. А.Д. Сахарова, Минск
Руководитель базовой организации государств-участников СНГ по экологическому образованию

Специализируясь в области информационных технологий и являясь участником государственных обсуждений проблем экологии и природопользования, я хотел бы обратить внимание на несколько вещей. Прежде всего, мне кажется, целесообразно было бы провести молодежную конференцию «Современные информационные технологии в экологии и здравоохранении». И еще – создать в рамках СНГ информационно-аналитическую систему по сбору и обработке экологической трансграничной информации. Эти две задачи можно эффективно решить с помощью информационных технологий.

Следующее, на чем хотелось бы заострить внимание, это вопрос влияния информационного общества и информационных технологий на здоровье молодого поколения. В нашей республике эта тема уже обсуждается на уровне министерства здравоохранения и министерства образования. Проведенные исследования показывают: если молодежь, особенно дети раннего возраста, выбирают компьютер и не идут на улицу, в спортзал, на лыжню и т.д., мы не получим здорового поколения, здоровой нации. Вероятно, в России, да и в других странах, здоровых молодых людей не более 20%. Когда начинается призыв в армию, возникает постоянная проблема набрать необходимое количество здоровых ребят. Сейчас дети часами сидят за компьютерными играми уже начиная с пяти-шести лет. Конечно же, специалистам и организациям, которые работают в этой области, нужно обратить на это самое пристальное внимание. В нашей стране одно из важнейших направлений – это создание всевозможных секций, кружков в школах, вовлечение детей в активные виды отдыха, агитация молодых людей за здоровый образ жизни.

Генеральный директор Института развития информационного общества
Главный редактор журнала «Информационное общество»
Член группы советников высокого уровня Глобального альянса по использованию ИКТ в целях развития

Гуманитарные аспекты развития информационного общества очень важны для меня, потому что я их осознала на собственном опыте. Как и многие здесь присутствующие, я родилась в СССР. В той стране и в той среде мне было очень нелегко, и я не совсем понимала, почему. Ведь у меня было все, как у других. Даже этническая неопределенность (во мне течет восемь кровей) не была такой уж экзотикой в Советском Союзе. Проблема была в том, что мне почему-то нравилось всё: все предметы в школе, любая музыка (хоть классика, хоть народная, хоть тяжелый рок), любые картины, вообще любые виды искусства, все науки, практически все виды спорта, все животные и растения, городская и деревенская жизнь. В связи с этим я долго не могла определиться, чем же буду заниматься, в какой вуз мне идти. При этом в школе и вообще в социуме мне сверху «спускались» какие-то стандарты, какие-то готовые представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. Это противоречило моему собственному восприятию вещей, и я чувствовала себя не очень хорошо. Ведь я, как и большинство советских людей, была послушной и особо, так сказать, не вырывалась из рамок, не имела никакого желания и склонности бунтовать. Но в этих рамках мне было очень трудно.

Когда я выросла и заработала много денег, я начала ездить по миру – на карте осталось мало стран, которые я не посетила. Так вот, в какой бы стране я ни находилась, мне всё там нравилось – культура, язык, архитектура, обычаи, климат, природа, люди. В какой-то момент я поняла, в чем дело: по своей природе я космополит. А космополиту в советском изолированном обществе по определению не могло быть комфортно. Но когда открылись границы, я вдруг почувствовала себя совершенно счастливым человеком. Сейчас мне исключительно хорошо, потому что я могу быть везде и делать всё, что захочу.

Юрий Хохлов уже отметил здесь, что именно в информационном обществе разрушаются барьеры, в том числе расстояние. Мне очень нравится то, что границы тоже теряют свою жесткость. Сегодня уже довольно сильно размылись экономические границы, да и национальные границы, я думаю, тоже постепенно начнут размываться. Для меня это в силу сказанного выше очень даже хорошо… Если бы я паче чаяния встала во главе МИДа, помянутого недавно Сергеем Камбаловым, то российской позиции, наверное, не было бы в принципе. Зато были бы позиции, которые устраивали бы многих на Земле.

Высочайшей гуманитарной ценностью информационной эпохи считаю абсолютную толерантность к таким людям, как я. Таких, может быть, не очень много, но для нас исключительно важно, чтобы никто не навязывал людям ненужных ограничительных рамок, чтобы каждый мог свободно развиваться и реализовывать свои способности. Нынче такая парадигма становится одной из доминирующих. И за это информационному обществу и информационным технологиям больше спасибо!

Заведующая отделом глобализации и международного сотрудничества Российского научно-исследовательского института экономики, политики и права в научно-технической сфере

Иисус сказал, что солнце светит одинаково и добрым, и злым. В этом смысле дихотомия всегда относительна. Вы, Татьяна, может быть, являетесь даже не столько космополитом, сколько человеком эпохи глобализации. Возникновение глобальной экономики – это структурированный процесс, где есть свои лидеры, свой средний класс, свои аутсайдеры. У глобализации много прогрессивных развивающих проявлений, но она не может улучшить сразу все.

На мой взгляд, информационное общество и информационные технологии – это только составляющие более общего процесса. Ведь информационная революция является лишь частью гораздо более сложной технологической революции. У информационной революции, несомненно, есть свои колоссальные последствия: экономические – например, возникновение виртуального финансового капитала; социально-политические – возможность ускоренного формирования и успешного функционирования гражданского общества; психологические – получение более облегченного доступа к информации; наконец, возможность реализации основных гуманитарных ценностей.

Основная человеческая ценность – это знание. Информация сама по себе − это ценность первого, не самого высокого, уровня. Для того чтобы получить собственно знание о мире и о человеке, нужно переработать большой объем информации и обладать мышлением. Еще более высокая гуманитарная ценность – это развитие самого человека, а не только его знаний. Ведь информация сама по себе является потенциальным ресурсом, но, пропущенная через общество, она становится актуальным информационно-энергетическим и социальным ресурсом. В частности, благодаря использованию информационных технологий и форсайт-исследований, через обсуждения гражданским обществом, через оценку всевозможных современных выгод и рисков формируется образ будущего, в том числе человека, стоящего в центре социального развития. Еще одна ценность заключается в том, что совершенствовать надо не только человека, но и среду его обитания. Мне кажется, что среди всех современных технологий информационные технологии – наименее загрязняющие технологии, правда, они могут загрязнять виртуальное пространство. С другой стороны, они могут быть одним из инструментов совершенствования среды обитания человека.

Есть еще одна тема, которую сегодня не обсудили, но которая меня очень волнует. В каком-то смысле мы все живем в единой действительности, но в разных реальностях. Внедрение и использование информационных технологий сильно меняет реальность, создавая еще одну – виртуальную. Закономерности связи между виртуальной реальностью и объективной бытийной реальностью, а также субъективной психологической реальностью могут быть темой отдельного обсуждения в рамках изучения гуманитарных проблем информационного общества. Это серьезная этическая и социально-психологическая проблема, которую мы сегодня коснулись лишь вскользь.

Сейчас, с вашего позволения, я снова дам слово господину Абу-Газале для подведения итогов нашего сегодняшнего обсуждения.

Я бы не решился подводить итоги. Хочу лишь сказать, что в ответ на ваше любезное приглашение мы с господином Камбаловым приехали сюда с определенным посылом. Я узнал очень много интересного в процессе нашего обсуждения, и мы постараемся распространить эти идеи в дальнейшей работе. То, с чем мы приехали, заключается в следующем. В рамках деятельности Глобального альянса по использованию ИКТ для развития мы разработали один интересный проект. Он связан с реализацией Целей развития тысячелетия, в том числе с измерением степени их достижения. Создан он на основе технологий, предполагающих бесплатно использование интернета. Я хотел бы попросить Сергея Камбалова коротко рассказать об этом проекте, который мы разработали для всех.

Речь идет об инициативе, которая была задумана в прошлом году нашим председателем господином Абу-Газале. Это очень практичный, я бы сказал заземленный проект: создать депозитарий знаний, относящихся непосредственно к каждой из Целей тысячелетия. Все знания предполагается собрать в одном месте – для того чтобы люди имели возможность очень быстро найти именно то, что им нужно для выполнения своих конкретных задач, того, что они делают каждый день в своих офисах, за станками или в поле, работая на благо развития человечества.

Каждая из Целей тысячелетия состоит из тысячи конкретных действий, программ и проектов. Для каждого правительства, каждого учреждения, каждого работника важно наилучшим образом применить ИКТ в своей повседневной работе. Мы делаем очень прагматичный ресурс, бесплатный депозитарий, который можно посетить через Сеть. Он будет аккумулировать необходимый инструментарий для осуществления конкретных действий в области образования, защиты окружающей среды, здравоохранения, создания рабочих мест и так далее – всего того, что нужно для выполнения Целей тысячелетия.

Такого рода депозитарий может быть создан и может быть полезен лишь если он накопит критическую массу полезной и достоверной информации. А это невозможно без участия людей, которые этой информацией располагают. Это вы, ваши коллеги и друзья в России и в других странах. Поэтому мы обращаемся с просьбой ко всем: к правительствам, к международным организациям, к частному сектору участвовать в этом проекте.

В этом депозитарии, получившем имя MDG eNabler project¹⁵, должны быть сконцентрированы практически все решения в области ИКТ, все имеющиеся технологии, Только в отличие от eBay вместо телефонов или радиоприемников здесь на виртуальных полках будут размещаться реально существующие сегодня инструменты, решения, опыт, применимые к конкретным задачам, направленным на достижение Целей тысячелетия. То, что мы пытаемся создать с вашей помощью и с вашим участием, является аналогом спутниковой системы навигации, то есть подсказчиком, который будет вам говорить, как и что найти. Мы очень надеемся на ваше активное сотрудничество.

Хочу поблагодарить всех участников дискуссии, которая получилась, с моей точки зрения, чрезвычайно содержательной. Желаю вам успехов во всех делах и надеюсь на следующие интересные встречи.

¹ Джетлаг (англ. jet lag, jetlag) – явление, возникшее с появлением реактивной авиации и связанное с дискомфортом, которое испытывает человеческий организм в связи с быстрой сменой часовых поясов и суточных ритмов «бодрствование-сон». У некоторых людей схожие явления вызывают ночной график работы и, в меньшей степени, переход на летнее/зимнее время. Для их обозначения также используются термины «десинхрония», «десинхроноз», «диаритмия». – Источник: http://jetlag.ru/,

² Жак Аттали (Jacques Attali, р. в 1943 г.) – французский экономист, писатель и крупный политический деятель. – Источник: Википедия. предпочитает термин «новые кочевники».

³ Твиттер (англ. twitter, от tweet – «чирикать», «щебетать», «болтать») – интернет-сайт, представляющий собой систему микроблогов, позволяющий пользователям отправлять короткие текстовые заметки (до 140 символов), используя веб-интерфейс, SMS, службы мгновенных сообщений или сторонние программы-клиенты. – Источник: Википедия.

⁴ Дворкович Аркадий Владимирович – с 2008 г. помощник Президента России. 19 мая 2008 г. назначен также представителем Президента РФ по делам группы ведущих индустриальных государств и связям с представителями стран, входящих в «Группу восьми». С 11 января 2010 г. – член правительственной комиссии по экономическому развитию и интеграции. – Источник: http://www.vedomosti.ru/persons/1666/

⁵ Абрахам Маслоу (англ. Abraham Maslow, 1908-1970) – видный американский психолог, основатель гуманистической психологии. Его теория потребностей нашла широкое применение в экономике, занимая важное место в построении теорий мотивации и поведения потребителей.

⁶ Лицензии Creative Commons – несколько лицензий по авторским правам, выпущенных 16 декабря 2002 г. Creative Commons, американской некоммерческой корпорацией, основанной в 2001 г.

Лицензии Creative Commons позволяют: 1) частично копировать, распространять, демонстрировать и исполнять творческие работы для некоммерческих целей; 2) переводить работы в другой формат с условием, что пользователь дает должную атрибуцию подлинного автора и приводит ссылку на лицензию; 3) тому, кто предоставляет право пользоваться объектом авторского права (лицензиару), устанавливать ограничение права – только на некоммерческое использование лицензированных работ, либо разрешать повторное использование и распространение результатов его творчества в коммерческих целях.
Лицензии не исключительны и имеют силу в течение всего времени действия полученных прав. Если работа однажды лицензирована, то ее лицензия уже не может быть аннулирована впоследствии. Лицензиар заключает отдельный договор лицензирования с каждым пользователем (лицензиатом). Организация Creative Commons не является стороной лицензионного договора и не может выступать гарантом качества лицензируемой работы. Лицензии допускают общественное сотрудничество с использованием добровольных методов. – Источник: Википедия.

⁷Дракер Питер Фердинанд (Peter Ferdinand Drucker, 1909-2005) – автор множества работ по экономике. Преподавал менеджмент в Универитете Нью-Йорка с 1950 по 1971 гг. С 1971 г. до самой смерти занимал должность профессора социальных наук и менеджмента в Университете Клермонта. Оказал революционное влияние на развитие бизнеса в двадцатом веке. Именно он превратил менеджмент – непопулярную и неуважаемую в 50-е годы специальность – в научную дисциплину. – Прим. ред.

⁹ Консорциум Всемирной паутины (англ. World Wide Web Consortium, W3C) – организация, разрабатывающая и внедряющая технологические стандарты для Всемирной паутины. W3C разрабатывает для интернета единые принципы и стандарты (называемые «Рекомендациями», англ. W3C Recommendations), которые затем внедряются производителями программ и оборудования. Таким образом достигается совместимость между программными продуктами и аппаратурой различных компаний, что делает Всемирную сеть более совершенной, универсальной и удобной. – Источник: Википедия.

¹⁰ Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) — военно-политический союз, созданный государствами СНГ на основе Договора о Коллективной Безопасности (ДКБ), подписанного 15 мая 1992 г.

¹¹ Краудсорсинг (англ. crowdsourcing, от crowd – «толпа» и sourcing – «подбор ресурсов») – использование коллективного разума тысяч людей и их труда, в том числе в коммерческих целях. Об этом написано, например в книге «Викиномика» Дона Тапскотта (Don Tapscott) и Энтони Д. Вильямса (Anthony D. Williams), опубликованной в декабре 2006 г.

¹² United Nations Information and Communication Technology Task Force (Целевая группа ООН по использованию информационно-коммуникационных технологий в целях развития) – глобальная инициатива, созданная по инициативе Генерального секретаря ООН и объединявшая представителей государства, бизнеса, гражданского общества и международных организаций для решения проблем развития информационного общества с 2011 по 2005 г.

¹³ Рейман Леонид Дододжонович: с ноября 1999 по март 2004 г. – министр РФ по связи и информатизации, с марта 2004 по май 2004 г. – первый заместитель министра транспорта и связи РФ, с мая 2004 по май 2008 г. – министр информационных технологий и связи РФ.

¹⁴ Коротков Андрей Викентьевич: в 1999-2002 гг. – начальник Департамента правительственной информации Аппарата Правительства РФ, в 2002-2003 гг. – первый заместитель Министра РФ по связи и информатизации.