Стиллман Ларри: "Технология заботы" в местных общественных организациях: деятельность и аутентичность. Часть I

"Технология заботы" в местных общественных организациях: деятельность и аутентичность. Часть I

_______________________

Стиллман Ларри

Старший научный сотрудник Центра исследований сетевых сообществ

Аннотация. Набор процессов и навыков в сфере ИКТ, ориентированных на принципы социальной справедливости, можно обозначить понятием «технология заботы», на которую существенно влияют ценности и трудовая деятельность, связанные с поддержкой нуждающихся людей, прежде всего в небольших сообществах. Основной рабочей силой в такой сфере являются женщины. И хотя работники компетентны в области ИКТ, они являются лишь одним из элементов всего процесса, который зиждется на коммуникативной и интерпретационной независимости. Такое понимание места ИКТ в работе по оказанию социальных услуг имеет важное значение для внедрения и разработки ИКТ, но выяснение того, что под этим подразумевают работники, представляет собой исследовательскую проблему.

Ключевые слова: информатика локальных сообществ, общественные организации, исследования ИКТ, методологии, технология заботы, женщины и технологии.

Если информационные и коммуникационные технологии (ИКТ) должны использоваться в целях достижения социальной справедливости на уровне местного социума, то местные общественные организации являются важными партнерами в такой деятельности (см. [1; 2]). В Австралии Лионс (Lyons) представил подход к пониманию того, как ценности общественных организаций или организаций, занимающихся социальными услугами, претворяются в жизнь: «Социальные услуги заключают в себе многое из того, что нередко отождествляют с отдельными видами услуг. Общим у них является то, что они обеспечивают поддержку, опеку, ободрение и советы для людей так, как это изначально между ними принято. Это происходит при помощи некоторых постоянных образцов взаимодействия. Эти услуги призваны избавить от нужды в поддержке, позволить людям достичь максимально возможной свободы или автономности у них дома и в сообществе, достичь такого положения, которое наиболее близко к этому» [1, p.33].

В настоящей статье рассматривается деятельность социальных работников в группе небольших управляемых местными сообществами организаций, называемых «домами по соседству» (Neighbourhood Houses), которые руководствуются своей работе принципом социальной справедливости, лежащим в основе развития общества. Используемые ими для этих целей различные технологии можно назвать «технологиями заботы». Более глубокое понимание отношений между деятельностью по оказанию помощи и ИКТ может способствовать появлению теории и успешной реализации принципа социальной справедливости через использование этих технологий в соответствующих условиях. Как предположил Чекланд (Checkland) применительно к «методологии мягких систем» (Soft Systems Methodology», лучшее понимание может привести к усовершенствованию ИКТ, что настолько же возможно с точки зрения культурной, насколько желательно – с системной [3].

Обследованные «дома по соседству» расположены в западных предместьях Мельбурна, в социально и экономически неблагополучном районе. В штате Виктория существует свыше 350 таких «домов», вносящих огромный вклад в развитие местных сообществ и поддержку социальных связей; в работе местных сообществ используются компьютеры, начиная, по крайней мере, с середины 1990-х гг. «Дома по соседству» играют специфическую и к тому же финансово обеспечиваемую роль в реализации стратегии правительства штата по вовлечению локальных сообществ в решение принципиальных вопросов. В некоторых таких «домах» работают один-два человека, в других – намного больше, предлагая полный перечень услуг неформального обучения и социальной поддержки. Во многих также есть сотрудники-волонтеры.

Структура данной статьи следующая. Вначале идет обсуждение местных общественных организаций и технологий, затем рассматривается вклад некоторых концепций в понимание сути использования «технологий заботы» в местных общественных организациях. Далее обсуждаются эмпирические данные обследования работников «домов», сгруппированные по ключевым темам, сформулированным в результате анализа данных, базирующихся на этих концепциях. Затем даются заключительные комментарии, включающие обсуждение самых последних полевых исследований, приведших к совершенствованию техник, использующих методологию CO-MAP для содействия социальным работникам в понимании социотехнических взаимодействий.

Некоторые концепции и идеи оказались особенно полезными в разработке новой системы взглядов, в которой следует рассматривать роль ИКТ для местных общественных организаций.

2.1 Местные общественные организации и ИКТ²

С точки зрения общественной информатики, сообщества (реальные и виртуальные) функционируют как места проявления «солидарности и взаимодействия», в которых солидарность представляет собой глубокие взаимосвязи, реализуемые через человеческую деятельность [4; 5]. Дэй (Day) и Шулер (Schuler) также поместили солидарность и взаимодействие в центр деятельности сообщества: «Группы и организации общественного и волонтерского секторов формируют основу местной общественной жизни посредством планирования, организации, обеспечения и поддержки социальных действий и услуг. Несмотря на то, что у общественного и волонтерского сектора, как правило, не хватает ресурсов, зато хватает напряженной работы, он играет значительную роль в создании и поддержке сообщества» [4, p.13].

Общественная работа, являющаяся основной составляющей деятельности местных общественных организаций, чаще всего связана с разрешением проблем тех, у кого есть личные и социальные нужды, требующие квалифицированной помощи. В то время как концепция «сообщества» является предметом широких дискуссий в литературе [6; 7], в целях исследования общественной либо «соседской» работы «сообщество» может считаться сферой услуг, на основе которой какая-либо организация строит свою базу для оказания услуг, при этом речь может идти о географической зоне или конкретной группе в местном сообществе (например, о несовершеннолетних матерях).

Термин «местная общественная организация» (МОО) также требует пояснений из-за разного понимания того, что данный термин означает в международной практике [8]. В Австралии под МОО подразумеваются в основном малые или средние организации третьего сектора²,работающие лишь в на ограниченной географической территории и предлагающие различные общественные, образовательные и медицинские услуги, а также социальную поддержку [1, p. 9].

МОО особенно интересны, по крайней мере, в Австралии, так как они часто набирают кадры (на оплачиваемые или волонтерские должности) из женщин, многие из которых работают неполный рабочий день, и данная особенность важна для понимания роли ИКТ в работе женщин. Та переориентация, которую порождает их интерпретация значения ИКТ, также является важной коррективой к технически детерминированному подходу в использовании технологий в работе по оказанию услуг людям.

Помимо этого требуют внимания исследователей явные трудности, которые испытывают работники при описании своих практических взаимодействий с ИКТ, по крайней мере, в рамках принятых методов интервьюирования. Эта проблема имеет значение для планирования адекватного применения полезных ИКТ в сфере социальных услуг. Когда доминируют межличностные процессы, тем, кто планирует внедрение ИКТ, и менеджерам необходимо учитывать мудрость практики, даже если ее не так просто выразить с технической точки зрения или воспроизвести как технологический процесс.

Социальная справедливость – это концепция, вызвавшая широкое и бурное обсуждение в академических и политических кругах, равно как и информатика для локального сообщества (community informatics), хотя политические последствия различных интерпретаций этой концепции выходят за рамки данной статьи [9; 10]. Говоря о ее сути, один видный австралийский лидер, рассматривая проблемы бедности и социального неблагополучия, охарактеризовал это следующим образом: «С точки зрения принятия мер по устранению неблагоприятного положения дел, социальная справедливость – это то, с чем вы сталкиваетесь с самого утра. Это пробуждение в доме с хорошим водоснабжением, кухней и канализацией. Это возможность накормить ваших детей и отправить их в школу, где образование не только будет способствовать их дальнейшей трудовой деятельности, но и укрепит их знания и понимание культурного наследия. Это перспектива реальной занятости и хорошего здоровья – жизнь с вариантами выбора и возможностями без какой-либо дискриминации» [11].

По крайней мере, в Австралии суть возникшей дискуссии именно такова, и работники МОО имеют сильную мотивацию на преодоление социальной ущемленности посредством реализации местных общественных программ и услуг, включая предоставление услуг по контракту с правительством [1].

Но хотя исследователи, занимающиеся изучением сообществ, знают достаточно много о ходе местной общественной работы в контексте социальной справедливости и обеспечения прав человека, гораздо меньше они знают о роли этой работы в отрасли, где преобладающей рабочей силой являются женщины, зачастую занятые неполный день. С позиций традиционных исследований информационных систем среда сообщества абсолютно не учитывается при разработке аналитических и теоретических моделей [12].

Это усиливает озабоченность адекватностью таких методов исследования, как «мягкие системы» (Soft Systems)⁴, когда речь идет о возможности полноценного моделирования многомерной социальной реальности в обычных институциональных средах [13; 14]. В литературе по исследованиям социальной и общественной работы существует тенденция к антиутопическому взгляду на информационно-коммуникационные технологии (ИКТ). Например, Харлоу (Harlow) в недавней публикации, посвященной ИКТ и системе социального обеспечения, утверждал, что отношения между ИКТ и женщинами основаны на доминирующей мужской парадигме дизайна, который исключает нужды женщин как активных пользователей, способных внести вклад в разработку информационных систем ИКТ-устройств. Это отражается в скандинавском исследовании [15], равно как в более современном обследовании, проведенном влиятельными феминистскими специалистами, такими как Джуди Вайсман [16; 17]. Совсем недавно передовая статья в «Australian Social Work» с энтузиазмом продемонстрировала оптимистический подход к потенциалу ИКТ, особенно к приложениям Веб 2.0 [18], хотя такой техноутопизм получил критическую оценку [19].

Теория структуризации оказывает большое влияние на концепцию информационных систем в социальной сфере; в 2003 г. опубликовано не менее 225 статей в соответствующих журналах. Одной из причин ее появления стала ее понятность и применимость в качестве социальной теории для неспециалистов, позволяющей объяснить институциональную динамику немеханистическим способом [20]. Теория структуризации оказалась особенно полезной при разработке постпозитивистского и интерпретационного подхода к исследованию технологии, который выходит за рамки рассмотрения технологии в качестве «черного ящика», воздействующего на людей [21; 22]. Будучи агентами, обладающими знаниями, люди используют так называемые интерпретационные схемы для создания и передачи смысла и затем принимают меры с использованием ресурсов (включая ресурсы ИКТ) «из ядра взаимного знания, посредством которого объяснимый мир смысла поддерживается через взаимодействие и в процессе такого взаимодействия» [23, p. 83]. При настройке своих интерпретационных схем люди как знающие агенты имеют две формы сознания, которые являются средствами, с помощью которых можно понять и взаимодействовать с окружающим миром, с которым мы сталкиваемся каждый день.

Практическое сознание является родственным неявному, или «практическому», знанию – обычному, невысказанному знанию, которое ежедневно пополняется. Например, квалифицированная портниха вряд ли сможет описать или записать процесс изготовления превосходного костюма, но тактически она работает блестяще. Гидденс фактически утверждает, что «осведомленность, включенная в практическое сознание, обнаруживает необычайную сложность, которая часто остается полностью неисследованной в рамках ортодоксальных социологических подходов, особенно связанных с объективизмом» [24, p. 280].

С другой стороны, дискурсивное, хаотичное сознание обращается к таким проблемам, которые люди могут описать, а также обосновать необходимость их решения. Это знание того, что мы часто находим в инструкциях и, в идеале, это то, что практика управления знанием в состоянии выявить у работников организации для выработки наилучших методов. Это также оказывается формой, через которую ведется руководство процессами создания информационных систем и информатики локальных сообществ: резонно и возможно описать взаимодействие между людьми и технологией так, чтобы можно было реализовать логические и инклюзивные⁵, лишенные дискриминации системы и связи. Фактически, как показывает представленное далее исследование, гораздо больше лежит на бессловесном, невысказанном и неосознанном уровне, и это объясняет большую трудность в озвучивании и объяснении или отсутствие достаточно комплексного обоснования какой-либо проблемы или процесса. Если встречается вопрос, который требует сложного ответа (например, подробное описание того, как или почему компьютер используется определенным способом), то обычно предлагается довольно приземленное описание. Однако «обыденность» объяснений функционирования ИКТ не должна рассматриваться как дефицит со стороны исследуемого субъекта или результат «ложного сознания». Наоборот, это обычная практика, не требующая четкой рационализации или выражения вне сферы обычного, повседневного языка или специфического понимания условий и суждений, используемых для выполнения конкретной деятельности. Сама осознанная или неосознанная деятельность является нерефлексивной в отношении вопросов, лежащих выше уровня обыденного понимания: работа является скорее решением проблемы, чем ее критической оценкой. Даже когда требуется высокая степень развитости коммуникативного и интерпретирующего навыка, как в социальной или коммуникативной деятельности, используемый язык направлен на решение проблем, а не на описание деятельности, связанной с ИКТ. Таким образом, человек, обученный навыкам социальной или общественной работы, в состоянии четко сформулировать очень сложные и тонкие вопросы об образовательных или личных проблемах или обучении клиента, но ничего не может сказать о технологии.

Как следствие, развертывание этой повседневности и интерпретация каждодневных задач, таких как проектирование системы или организационный анализ, является трудной задачей для исследователя, поскольку необходимо найти различные причины и язык для описания, разворачивания и анализа того, что, очевидно, является самым повседневным видом деятельности. Гидденс называет это «двойной герменевтикой», артикуляцией структур значений «значащего социального мира, как это осуществляется непрофессиональными участниками и метаязыками, изобретенными общественными науками» [24, p. 374]. Таким образом повседневная деятельность и язык преобразуются такой дисциплиной, как информатика локальных сообществ, в профессиональный словарь и «делаются видимыми» [25], чтобы конкретные аргументы были сформулированы на более высоком концептуальном или теоретическом уровне.

Как уже было сказано, работа Гидденса является особенно привлекательной, поскольку она предоставляет ясные и приспосабливаемые социологические объяснения того, как создается и передается организационная культура. Кроме того, используя интерес Гидденса к применению различных ресурсов (включая такие вещи, как технология), другие теоретики, например, Орликовски, смогли продолжить тщательные исследования поведения, которое может быть понятым в психологическом [26; 27] и социотехнологическом отношении [28] и, таким образом, обратиться к широкой аудитории в сфере информационных систем и связанных с ней сфер.

Организации в качестве социальных учреждений создаются сквозь время и пространство посредством участия информированного человека и использования ресурсов, включая технологию [24]. Следовательно, «производство или устройство общества является итогом квалифицированной работы участников, но при этом оно не может произойти в условиях, которые не полностью поняты или осмыслены ими... Ключом к пониманию общественного строя ... является не “интернационализация ценностей”, а меняющиеся отношения между производством и воспроизводством общественной жизни основными ее участниками» [23, p. 102].

Вместо того чтобы быть абстрактной «структурой», родственной набору детерминирующих социально-экономических правил, навязанных господствующими силами (суть большинства трудов последователей Маркса), на микроуровне мир труда должен пониматься в качестве «структуры», которая воспроизводится с помощью культуры и основана на том, что Гидденс называет «следами памяти», сохраняемыми людьми в их головах [24, p. 25 etc.].

Не следует отвергать факта существования более мощных определяющих сил, но в то же время при обсуждении природы определяющей структуры слишком легко пренебречь сложностями микроуровня. Микроуровневые институциональные структуры воспроизводятся в формах языка и действия, отражающих способы реализации вещей, включая то, как ресурсы – в том числе ИКТ – воспринимаются и используются во всех институциональных формах, будь то семья, местная общественная организация или правительство. Способ воспроизведения таких «следов памяти» через деятельность человека — психологические и социально-технические измерения функционирования институтов — дает начало различным культурным образованиям в составе более крупных социальных сил и структур.

2.4 Адаптация структуризации к исследованию ИКТ

Специфическая адаптация структурных рамок Гидденса, выполненная Орликовски, оказала огромное влияние на развитие аналитических структур для исследования ИКТ в организациях.

В частности, взаимодействие между знанием технологии, средствами для выполнения различных работ, и норм, связанных с их использованием, может применяться для анализа и характеристики институциональной культуры. В то время как исходная структура была разработана на основе анализа больших корпораций, Ванда Орликовски предложила применить эти методы к некорпоративной окружающей среде, а также к дальнейшему исследованию «значений и эмоциональных привязанностей, которые потребители вырабатывают для используемых технологий» [29, p. 423]. Этот подход, в свою очередь, позволил бы получить более обширные данные по сравнению с обнаруженными при использовании обычных подходов на основе программных систем, которые, как правило, применяют слишком упрощенный и слабый подход к «человеческим факторам» [30; 31]. Имея представление о «значениях и эмоциональных привязанностях», которые отражают «организационную биографию» [32, p. 56], мы можем лучше понять внутреннюю связь между воспроизводством «следов памяти» в качестве институциональной культуры, приближаясь к специфическому пониманию и использованию ИКТ.

Одно известное утверждение Орликовски гласит, что после пересмотра ее собственного (и ее коллег) исследования корпоративных сред «технологические структуры в значительно большей степени появляются извне и внедряются, нежели материализуются в процессе практики [29, p. 406–407]. Пример этого подхода был изложен в работе Сэндфорт [33], где различные отклики на подобный технологический процесс в разных системах социального обеспечения выдвинули на первый план важность институциональной культуры для определения различной реакции на информационные процессы.

Теория Орликовски о том, как различные ресурсы приходят в организации, чтобы быть использованными, может быть применена для поддержания аргумента о том, что ИКТ являются только частью внедряемой технологии для достижения социальной справедливости, которой располагают работники, – если принять точку зрения, развитую в литературе о сфере услуг, что технология базируется на совокупности культурно детерминированных навыков и процессов в предоставлении «услуг», характеризуемых как «технологии заботы» [33]. Уэбб говорит о новых технологиях, взаимодействующих «с совокупностью технологий управления людьми», то есть о различных измерениях деятельности человека и функционирования машин в специфических культурных, социальных и политических отношениях. Кроме того, с точки зрения перспективы исследования благосостояния и самого общества, «технология» может интерпретироваться по-новому, с учетом трактовки благосостояния как «знания в действии» [34], родственного структуралистскому «знанию на практике» [35], когда процедуры и методы, использующие определенные ресурсы, включая совокупность знаний и опыт, могут быть дополнены, но не обязательно заменены ИКТ [36; 37]. Это возвращает назад к более традиционному пониманию «технологии» в качестве процессуального навыка [38]. ИКТ стали «одомашненными» в качестве одного из инструментов в «корзине» технологий.

Теория развития сообщества дает понимание сложной природы работы сообщества [39; 40], включая значение солидарности сообщества и деятельности человека в контексте социальных изменений и действий по обеспечению социальной справедливости. Исходя из перспективы развития сообщества, клубы «Дома по соседству» функционируют в качестве мест для разворачивания «солидарности и действия» [4] и утверждения «основ жизни общества» [5, p. 13]. МОО содействуют развитию сообщества по ключевым аспектам, включая выполнение трех основных задач его развития: самообслуживание, реализация осознанных потребностей и усиленное участие в жизни семьи и сообщества [40]. Эффективное объединение этих задач приводит к активности и росту возможностей. Идея «солидарности и действия» также обеспечивает менее ограниченное понимание идеи сообщества, поскольку это выходит за рамки географических ограничений и даже виртуальной принадлежности.

«Дома по соседству» демонстрируют явную готовность к развитию сообщества и принципов социальной справедливости, которые подробно описаны во множестве программных заявлений и входят в практические решения, включая следующие: участие в жизни сообщества, собственность сообщества, приобретение статуса, непрерывное обучение, вовлечение в жизнь сообщества, доступ и равенство, общественно значимые действия, поддержка, сетевое взаимодействие и самообслуживание. Эти принципы рассматриваются в качестве вновь возникающих и служащих развитию отдельных людей, организаций и сообщества в целом [41].

1. Lyons M. Third sector: the contribution of nonprofit and co-operative enterprises in Australia. St. Leonards: Allen & Unwin, 2001.

2. Frumkin P. On being nonprofit: a conceptual and policy primer. Cambridge: Harvard University Press, 2002.

3. Checkland P. Systems thinking, systems practice. New York, Chichester [Sussex]: Wiley, 1981.

4. Bhattacharyya J. Solidarity and agency: rethinking community development. Hum Organ 1995. 54(l). Рр. 60-68.

5. Schuler D., Day P. Community practice in the network society: local action/ global interaction. London: Routledge, 2004.

6. Clark T.N. Community, social contexts of //Smelser N.J., Baltes P.B. (eds)/ International encyclopedia of the social & behavioral sciences. Oxford: Elsevier, 2001. Pp 2374-2378.

7. Strath B. Community/ society: history of the concept // Smelser N.J., Baltes P.B. (eds.)/ International encyclopedia of the social and behavioral sciences. Oxford: Elsevier, 2001. Pp.

8. DiMaggio P.J., Anheier H.K. The sociology of nonprofit organizations and sectors // Annu Rev Socio. 1990. 16. Pp. 137-159.

9. Dahan Y. Theories of social justice (in Hebrew). Ministry of Defence, Tel Aviv. 2007.

10. Fortunati L. Rethinking e-inclusion // Stillman L., Johanson G. (eds)/ 5th Prato community informatics & development informatics conference 2008: ICTs for social inclusion: what is the reality? Centre for Community Networking Research, Prato, 2008.

11. Dodson M. Annual report of the [Australian] Aboriginal and Torres Strait Islander Social Justice Commissioner, 1993.

12. Stillman L., Linger H. Community informatics and information systems: how can they be better connected? // Inform Soc 2009. 25(4). Pp. 1-10.

13. Rose J. Information systems development as action research— soft systems methodology and structuration. PhD thesis. School of Management, Lancaster, University of Lancaster, UK, 2000.

14. Rose J., Lewis P. Using structuration theory in action research: an intranet development project // Russo L., Fitzgerald B., DeGross J.I. (eds.)/ Realigning research and practice in information systems development: the social and organizational perspective. Boston: Kluwer, 2001.

15. Lie M. Technology and gender versus technology and work: social work and computers // Acta Sociol. 1997. 40(2). Pp. 123-142.

16. Wajcman J. Reflections on gender and technology studies: in what state is the a rt? // Soc Stud Sci. 2000. 30 (3). Pp. 447-464.

17. Wajcman J. Gender and technology // International encyclopedia of the social & behavioral sciences. Oxford: Elsevier, 2001. Pp. 5976-5979.

18. Schembri A. www. Why- Social- Workers- Need- to- Embrace-Web2.0 // Com. Aust Soc Work. 2008. 61. Pp. 119-123.

19. Stillman L., McGrath J. Is it Web 2.0 or better information and knowledge that we need? // Aus Soc Work. 2008. 61 (4). 421-428.

20. Jones M., Karsten H. Giddens's structuration theory and information systems research // Manag Inform Syst. 2008. Q 32(1). Pp. 127-157.

21. Walsham G. Interpretive case studies in IS research: natur3 and method // Eur J Inform Syst. 1995. 1995. 4 (2). P. 74.

22. Orlikowski W.J., Iacono C.S. Research commentary: desperately seeking "IT" in IT research—a call to theorizing the IT artifact // A Journal of the Institute of Management Sciences. 2001. 12(Jun). Pp. 121-134 (Information systems research, ISR).

23. Giddens A. New rules of sociological method: a positive critique of interpretative sociologies. London: Hutchinson, 1976.

24. Giddens A. The constitution of society: outline of the theory of structuration. Berkley: University of California Press, 1984.

26. Bradley G. Social and community informatics: humans on the net. London: Routledge, 2006.

27. Stillman L., Dension T. (forthcoming). The “Good Society” and ICTs: an exploratory study. Information and communication technologies, society and human beings: theory and framework. Honouring Professor Gunilla Bradley. IGI Global, Hershey, PA.

28. Kling R., Lamb R. IT and organizational change in digital economies: a socio-technical approach // Kahin B, Brynjolfs-son E. (eds.)/ Understanding the digital economy—data, tools and research. Cambridge, MIT, 2000.

29. Orlikowski W.J. Using technology and constituting structures: a practice lens for studying technology in organizations // Organ Sci. 2000. 11(Jul/Aug) Pp. 404-428.

30. Rose J. Towards a structurational theory of IS, theory development and case study illustrations // Proceedings of the 7th European conference on information systems, Copenhagen. 1999a.

31. Orlikowski W.J., Iacono C.S. Research commentary: desperately seeking "IT" in IT research—a call to theorizing the IT artifact // A Journal of the Institute of Management Sciences. 2001. 12(Jun). Pp. 121-134, Information systems research, ISR.

32. Burt E., Taylor J. When virtual meets values: insights from the voluntary sector // Inform Commun Soc. 2001. 4(l). Pp. 54-73.

33. Sandfort J.R. Exploring the structuration of technology within human service organizations // Adm Soc. 2003. 34(Jan). Pp. 605-631.

34. Webb S.A. technologies of care // Harlow E., Webb S.A. (eds.) / Information and communication technologies in the welfare services. London: Jessica Kingsley, 2003. Pp. 223-258.

35. Fook J., Ryan M et al. Towards a theory of social work expertise // Br J Soc Work. 1997. 27. Pp. 399-417.

36. Orlikowski W.J. Knowing in practice: enacting a collective capability in distributed organizing // Organ Sci. 2002. 13(May/Jun). Pp. 249-273.

37. Foucault M. Technologies of the self: a seminar with Michel Foucault. London: Tavistock, 1988.

38. Kondrat M.E. Culture and power in technology transfer: perspectives from a critical theory of knowledge // Soc Dev Issues. 1994. 16(3). Pp. 45-65.

39. Bell D. The winding passage: essays and sociological journeys, 1960-1980. Cambridge: Abt Books, 1980.

40. Rothman J., Tropman J.E. Models of community organization and macro practice perspectives: their mixing and phasing // Cox F.M. (ed.) / Strategies of community organization. Itasca: FE Peacock, 1970. Pp 3-26.

41. Rothman J. Three models of community organization practice // Cox F.M. (ed.) / Strategies of community organization. Itasca: FE Peacock, 1972. Pp. 20-36.

42. Humpage L. Building Victorian communities: outcomes of the Neighbourhood House & Learning Centre sector. Centre for Applied Social Research, RMIT University, Melbourne, 2005.

¹ Русский перевод статьи публикуется с любезного разрешения издательства Springer. Оригинал статьи был опубликован он-лайн 24.12.2009

² Местные общественные организации – Community-based organizations (СBO).

⁴ Soft Systems Methodology (SSM) – методология решения проблем, включающих психологические, социальные и культурные элементы, она довольно релятивна, например: террорист для одних является борцом за свободу для других.

Для методологии «жестких систем» (Hard Systems) характерно понимание систем как целостности, существующей в реальном мире (онтологическая целостность). В отличие от нее SSM понимает целостность как ментальную конструкцию, использующуюся для человеческого понимания (эпистемологическая целостность). Обе методологии являются разными путями понимания того, что происходит в мире.

Данная концепция развивается с 1960-х в академических кругах (Gwilym Genkins, Peter Checkland, Brian Wilson). – Прим. ред.,

⁵ Инклюзивные, т.е. включающие субъекта. – Прим. ред.,

⁶Примером одной из социальных связей в «Домах по соседству» выступает следующее: «Видение социальных связей клубов «Дома по соседству» Северо-Востока (North-East) заключается в приверженности социальной справедливости, принципам развития сообществ,сотрудничеству, управлению и активной деятельности на основе сообществ» [Электронный ресурс: http://ncnhn.blogspot.com (10 мая 2009 г.)] .