Правовые условия для электронной коммерции

Н.И. Соловяненко





Применение глобальных коммуникаций в коммерческой деятельности и повседневной жизни обусловило возникновение таких новых экономических и правовых явлений как «экономика в режиме реального времени» («the online eco-no-my») или «электронная коммерция» («electro-nic commerce»).

«Электронная коммерция» («electronic commerce») в юридическом смысле представляет собой по определению UNCITRAL 1 заключение на международных и внутренних рынках в электронной форме целого ряда предпринимательских договоров типа: купля-продажа, поставка, соглашение о разделе продукции, страхование, банковские договоры, перевозка грузов или пассажиров воздушным, морским, железнодорожным транспортом, а также иных договоров, связанных с промышленным и деловым сотрудничеством.

В этой связи закономерны вопросы к юристам: какие правовые подходы и методы необходимо использовать, чтобы оперативно и эффективно ответить на появление новых возможностей в бизнесе? Какие правовые условия являются наиболее благоприятными для развития «online economy»?

Представляется, что таким условием является особая законодательная регламентация электронной коммерции, которая сочетала бы применение традиционных базовых юридических норм и правил (таких, как положения Гражданского или Гражданско-процессуального кодексов РФ) и создание новых правовых институтов и процедур. В числе наиболее важных юридических вопросов, требующих неотложного законодательного решения, следует назвать: налогообложение, тарифы, требования к форме заключения сделок, защиту информации и использование электронных подписей, охрану прав потребителей, охрану интеллектуальной собственности и ряд других.

Необходимо отметить, что в иностранной юридической доктрине присутствует и иная точка зрения по данному вопросу. Она состоит в том, что в связи с глобальным характером «online economy» законодательство должно быть сведено к минимуму, стать последовательно международным и прозрачным. Глобальный и разветвленный характер экономики в реальном времени делает невозможным ее регулирование каким-либо правительством или государственным органом. Как результат – предпочтителен часто используемый в бизнесе метод саморегулирования. Глобальный бизнес-диалог должен быть настроен на предложение конкретных решений, относящихся к указанной системе саморегулирования, и создание так называемых унифицированных правил или «Кодексов поведения».

В этом отношении очевидно, что страны, где правовая система основывается на судебном прецеденте (решении суда), имеют больше возможностей для саморегулирования по сравнению со странами, в которых применяются исключительно нормативные правовые акты. В последних электронная коммерция часто не в состоянии преодолеть правовые препятствия, которые могут возникать в силу общеобязательных положений национальных законов, изменение которых требует специальной процедуры.

В России право и юридическая практика последних лет скорее восприняли, нежели отторгли электронный бизнес, становление которого совпало с процессом общей модернизации российской правовой системы. Однако большая часть отношений между участниками электронной коммерции до сих пор не регулируется специальными, адресованными им законами или иными источниками права. На практике создаются и постоянно модифицируются разного рода соглашения об электронном обмене данными или об электронном документообороте, в большей или меньшей степени соответствующие действующему законодательству. В целом же сохраняется общая неразвитость и фрагментарность правовых норм, затрагивающих названную форму бизнеса. Как и на международном уровне, такие нормы являются юридическими барьерами для электронной коммерции в России и интеграции ее в глобальный электронный рынок.

Избавиться от подобных препятствий можно путем более обстоятельного отражения электронной коммерциии в действующих нормативных правовых актах, в том числе найдя оптимальное соотношение норм административного и частного права.

Решение данной задачи возможно и путем создания ряда новых законов.

В их числе одним из приоритетных является российский Закон «Об электронной цифровой подписи», поскольку использование электронной подписи уже сегодня оказывает влияние как на экономику, так и на права граждан.

При заключении договоров в электронной коммерции подпись должна осуществлять следующие юридические функции: 1) указывать, кем подписан документ или сообщение, и быть сложной для воспроизводства любым другим не уполномоченным на то лицом; 2) идентифицировать то, что подписано, и делать нецелесообразным подделку или изменение – без возможности выявления – как подписи, так и подписанного; 3) исполнять процедурную роль, т. е. символизировать выражение воли стороны по сделке: одобрение, разрешение и т. д., что подтверждает юридическую действительность сделки. В электронной коммерции процедуры создания и проверки подписи юридически являются гарантией подлинности и действительности договорных обязательств, а также защитой от их одностороннего изменения или расторжения.

В значительном числе государств законодательство об электронных подписях к настоящему времени уже действует или находится на стадии принятия. Развитие иностранного законодательства в данной области идет по пути его гармонизации, выработки общих принципов, что позволит создать на международном уровне универсальную правовую инфраструктуру электронной подписи.

Вместе с тем следует отметить, что новый мир сетей предъявляет непомерно высокие требования к государству и праву в области защиты интересов участников электронного коммерческого оборота. Сегодня демократическое государство часто демонстрирует свое бессилие в мире электронных сетей, так как они не контролируются этим государством и позволяют каждому включиться в общедоступные глобальные процессы. Целенаправленное вмешательство какого-либо национального государства в функционирование всемирной децентрализованной сети типа Интернет не дает желаемого результата. В этой новой сфере государство не имеет ни средств принуждения, ни монополии, ни власти, ни суверенитета. Защита индивидуальных и общественных интересов только посредством разрешительных или запретительных мер больше не срабатывает в нематериальном мире сетей. Поэтому при разработке юридических норм, посвященных электронной подписи, стратегия государства, ориентированная преимущественно на властные предписания, должна быть заменена новым подходом. В нем целесообразно выделить следующие элементы:

1. Если демократическое государство не может в достаточной степени защитить участников рынка в новом социальном пространстве сетей, то оно должно предоставить им право на самозащиту.
2. Технология в информационном обществе позволяет создать систему самозащиты, которая вместо права сильнейшего предусматривает юридически равноправную многостороннюю систему безопасности каждого участника электронной связи.
3. Юридические нормы не могут вступать в противоречие с техническими средствами самозащиты. Право должно только предоставить возможность пользоваться техническими средствами самозащиты. Любой участник правомочен индивидуально в каждом конкретном случае решать, каким из них он хотел бы воспользоваться. Ряд технических средств может применяться без какой-либо специальной регламентации. В этом случае государство должно отказаться от ограничительного регулирования.
4. Другие средства, например, цифровая подпись, должны опираться на соответствующую нормативную инфраструктуру, которая поможет юридическому или физическому лицу пользоваться данным инструментом самозащиты.
5. Такая инфраструктура представляет собой специальный правовой механизм. Именно здесь законодателю следует дополнить систему самозащиты необходимыми юридическими гарантиями со стороны государства.
6. В ряду обязательных государственных гарантий особое место занимает обеспечение неприкосновенности частной жизни и личной информации.

В результате принятия российского закона об ЭЦП можно решить несколько важнейших юридических задач.

Во-первых, это принципиальное признание ЭЦП в качестве аналога собственноручной подписи для значительно более широкого круга юридических действий, нежели это предусмотрено в ГК РФ, который, если подходить формально, признает ЭЦП только в связи с заключением сделок. В действительности существует множество юридических документов, которые не имеют отношение к сделкам, например, документы, связанные с созданием акционерного общества, проведением общего собрания акционеров: письменное уведомление, бюллетени для голосования и т. д. или вовсе не имеющие отношения к Гражданскому кодексу, например, трудовые контракты.

Вопрос о возможности использования ЭЦП в таких случаях остается открытым. Для его решения ГК явно недостаточно.

Закон необходим также, чтобы открыть легальную возможность использования ЭЦП в качестве функционального эквивалента собственноручной подписи в случаях, когда это прямо не запрещено законодательством. В зарубежном законодательстве об электронной подписи такие запреты относятся к завещанию, процессуальным документам и ряду других. Конечно, потребуется внести ряд изменений и дополнений в действующие российские законы.

Во-вторых, проект закона устанавливает требования, при соблюдении которых электронная цифровая подпись считается равнозначной собственноручной подписи лица.

В третьих, данный закон должен снять противоречия и неопределенности в отношении ЭЦП, которые есть в иных законах.

Например, действующий Закон «Об информации, информатизации и защите информации» (Ст. 5) предусматривает, что юридическая сила документа... может подтверждаться электронной цифровой подписью. Однако такой документ «приобретает юридическую силу» только после его подписания «должностным лицом в порядке, установленном законодательством Российской Федерации». Как быть простым, не должностным, лицам, где искать тот порядок и что делать с подписанными «в беспорядке» документами, Закон «Об информации…» умалчивает.

Наконец, вводится правовой механизм, регуПрименение глобальных коммуникаций в коммерческой деятельности и повседневной жизни обусловило возникновение таких новых экономических и правовых явлений как «экономика в режиме реального времени» («the online eco-no-my») или «электронная коммерция» («electro-nic commerce»).

Не менее существенным условием развития электронной коммерции в России было бы принятие соответствующего Федерального закона «Об электронной коммерции», который должен регулировать правовые отношения, возникающие в процессе обмена электронными сообщениями при совершении сделок в сфере предпринимательства.

Целью названного Федерального закона и должно явиться обеспечение юридического признания сделок, заключаемых посредством электронных сообщений; гарантии действительности названных сделок, защиты от несанкционированного доступа, а также охрана прав потребителей в сфере электронной коммерции.

Электронная коммерция бесперспективна, если ее участники не будут иметь возможности защитить свои права и законные интересы в суде.

В этой связи Закон должен предусматривать правила о представлении электронных сообщений в качестве судебных доказательств. Следует однозначно установить, что допускается представление в качестве письменных доказательств электронных сообщений, подписанных при помощи электронной цифровой подписи (ЭЦП) или иных аналогов собственноручной подписи в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации. Кроме того, допустимость доказательств не может отрицаться только на том основании, что они представлены в виде электронных сообщений. При оценке электронных сообщений в качестве доказательств следует учитывать надежность того, каким образом данные были сформированы, хранились или передавались, надежность того, каким образом обеспечивалась достоверность и неизменяемость электронных сообщений, а также любые другие соответствующие условия.


Сноски

1 Комиссии ООН по праву международной торговли


Соловяненко Нина Ивановна - старший научный сотрудник Института государства и права РАН, кандидат юридических наук




© Информационное общество, 2000, вып. 4, с. 40 - 42.