Современный этап мирохозяйственного развития характеризуется ускоренными темпами научно-технического прогресса и возрастающей интеллектуализацией основных факторов производства. Интенсивное проведение исследований и разработка на их основе новейших технологий, выход с ними на мировые рынки и развертывание международной интеграции в научно-производственной сфере в рамках формирующейся глобальной экономики фактически стали стратегической моделью экономического роста для индустриально развитых стран.

Инновационная модель экономического развития становится ориентиром для стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и России. Она позволяет повысить темпы экономического роста, эффективно интегрироваться в глобальное экономическое пространство, успешно решать социально-экономические задачи, в том числе сократить разрыв в доходах ВВП на душу населения по сравнению с развитыми странами.

Отдельные страны ЦВЕ уже достигли определенных результатов в этом направлении. За последние десятилетия они сумели частично восстановить дореформенные позиции, увеличить рост промышленного производства, повысить «технологичность» экспорта при сокращении доли сырьевых товаров. Например, в Венгрии, Польше, Чехии, Словакии особенно заметен рост экспорта высокотехнологичных отраслей промышленности, таких как аэрокосмическая, электронная, химико-фармацевтическая отрасли, производство средств связи, производство сложных инструментов. Оснащаемые современным технологическим оборудованием, эти отрасли выделяются более высоким уровнем производительности труда, качеством выпускаемой продукции, отвечающим требованиям ЕС, и, как следствие, конкурентоспособностью на внешнем рынке.

Что касается России, то она с серьезным опозданием входит в русло мировых тенденций. Затянувшийся трансформационный кризис и десятилетний период экспериментов в экономике привели к разрушению основных элементов научно-промышленного потенциала и резкому сокращению объемов научных исследований и разработок, к серьезным структурным дисбалансам в сторону расширения сырьевого сектора. Сегодня его доля в общем объеме промышленной продукции достигла 50% (в объеме экспорта – 70%). В то же время доля машиностроения составляет лишь 18% (в объеме экспорта – 9%), тогда как в промышленно-развитых странах – от 36% до 45%.

За последнее десятилетие более чем в 2 раза снизилась доля наукоемкой продукции. Уровень инновационной активности в промышленности не превышает 10% по сравнению с 50% в среднем по странам ЕС. Даже в топливно-энергетическом комплексе, переполненном финансовыми ресурсами, только 3% компаний разрабатывают инновационные проекты. Как следствие, российские технологии не обладают конкурентоспособностью на мировом наукоемком рынке. По разным оценкам, доля России на мировом рынке наукоемкой продукции составляет от 0,3 до 0,5%.

Продолжение такого курса развития – явно тупиковый путь для России. Уже сегодня идет много разговоров об исчерпаемости запасов отдельных видов природных ресурсов в ближайшем будущем. Зависимость страны от экспорта энергоносителей и сырья уже достигла критического уровня. Сохранение сложившихся в экономике и экспорте структурных диспропорций обрекает Россию на дальнейшее технологическое отставание и превращение в сырьевого донора, ведет к чрезмерной зависимости важнейших систем жизнеобеспечения страны от внешних факторов, в частности, от ценовых капризов сырьевого рынка, что создает угрозы экономической безопасности страны.

Нельзя сказать, что наши государственные органы не оценивают преимущества инновационного пути развития. Дискуссии на тему о необходимости диверсификации российской экономики и ее избавления от нефтяной зависимости с переменным успехом продолжаются уже не первое десятилетие. Более того, переход страны на инновационный путь в качестве основополагающей цели развития закреплен в ряде государственных документов. В частности, В.В. Путин сказал, что инновационная политика должна стать одним из наших самых приоритетных национальных проектов. Он также поставил конкретную задачу достижения темпов ежегодного прироста экономики выше 5 %, чтобы добиться за 10 лет удвоения ВВП.

Для решения поставленной задачи необходимо разработать четкую долговременную стратегию экономического и научно-технологического развития страны, отсутствие которой в настоящее время делает практически несостоятельными любые варианты формирования национальной инновационной системы. Одновременно для создания более эффективной системы управления инновационным процессом должен быть разработан федеральный закон «Об инновационной деятельности и о государственной инновационной политике», который бы способствовал развитию научно-технологического партнерства между государством и частным бизнесом.

Как показывает опыт развитых стран, успех многих радикальных преобразований в экономике обеспечивается именно благодаря активной роли государства в формировании и реализации курса на оздоровление и модернизацию хозяйственного развития. В США, а это страна с чисто рыночной экономикой, научно-технологические и экономические прорывы последних десятилетий обеспечивались с помощью мощных государственных программ. Так продолжается и сегодня. Другой пример – Израиль и Финляндия. Еще десять лет назад экономику обеих стран нельзя было назвать инновационной, но за 10 лет они стремительно прошли огромный путь. В обоих случаях реализовывались достаточно продуманные государственные программы поддержки инновационного развития. Это осуществлялось через создание специальной инфраструктуры, инновационных центров, технопарков, через разумное распоряжение интеллектуальной собственностью и через создание адекватных финансовых институтов.

Сегодня становится очевидным, что конструирование инновационной экономики не может быть параллельным процессом либерального курса, которого придерживается российское правительство. Формирование инновационно-ориентированной экономики требует определения долгосрочных стратегических ориентиров как для государственного сектора, так и для частного бизнеса, и создания механизмов и стимулов к их достижению. Поэтому для сохранения и развития научного и индустриального потенциала страны в стратегии и тактике реформ должна быть усилена направляющая и регулирующая роль государства.

Таким образом, и в России инновационная модель развития может быть реализована лишь в условиях целенаправленной промышленно-инновационной политики, которая предполагает как меры прямого государственного воздействия на структурно-технологические сдвиги в экономике, так и использование широкого арсенала мер косвенного (финансово-экономического) регулирования этих процессов. С точки зрения построения такой модели наиболее плодотворными, на наш взгляд, представляются следующие направления государственной научно-инновационной политики России:

1. Выбор государственных приоритетов научно-технологического развития. Важно
не только обеспечить системную сопряженность приоритетных направлений, но и превратить саму процедуру определения приоритетов в важный системообразующий фактор национальной инновационной системы.

Но до того как определиться с приоритетами, нужно провести объективную инвентаризацию национального научного и изобретательского потенциала и заделов, а также ответить на вопросы:

• На каком участке поля высоких технологий Россия действительно способна освоить и производить продукцию, удерживая лидирующие позиции на рынке?
• На каком более широком участке она может быть на равных со странами-лидерами, т.е. производить конкурентоспособные изделия?
• Где Россия серьезно отстала от лидеров, в связи с чем целесообразно не растрачивать средства на «изобретение велосипеда», а приобретать зарубежные лицензии, технологии, оборудование и готовые изделия?

Однако такой путь несет с собой немалый риск, поскольку на изношенных основных фондах, с помощью устаревших технологий невозможно производить конкурентоспособную продукцию. Следовательно, если отечественные товары, при высоких издержках их производства, не будут покупать, то практически невозможно накопить капитал для последующего технологического прорыва. К тому же нужно учитывать, что, догоняя ушедших вперед, можно только отставать.

Более рациональным представляется вариант смешанного «прорывного» и «догоняющего» научно-технологического развития. В этом случае имеющиеся ограниченные ресурсы и высококвалифицированные кадры концентрируются на крупномасштабном освоении современных технологий. Одновременно, если есть спрос и сравнительно низки издержки, продолжается развитие производств товаров и услуг при существующих отсталых технологиях, что обеспечивает занятость и доходы работникам средней и низшей квалификации. Стоит отметить, что Россия, несмотря на катаклизмы прошедших лет, все еще имеет серьезные шансы приобщения к авангарду мирового прогресса.

2. С учетом возможностей существующего в стране научно-технологического потенциала целесообразно определить опорные элементы формирования эффективной национальной инновационной системы (НИС), которые могли бы стать основными проводниками инновационной стратегии России. На наш взгляд, строительство НИС надо начинать на базе двух наиболее подготовленных для этого элементов. Это фундаментальные научные исследования и высокотехнологичные производства оборонно-промышленного комплекса.

В фундаментальной сфере целесообразно ориентироваться на создание спектра различных инновационных структур вокруг сложившихся крупных научных центров – академических институтов, университетов и т.п. Это позволит наладить системные взаимодействия не только в области трансформации научных идей в передовые технологии, но и воспроизводства ресурсной базы НИС – кадровой, финансовой, материально-технической. Фундаментальные научные работы в большинстве случаев не дают быстрого коммерческого или социального эффекта, но они создают заделы для прикладных разработок на ближайшие 10–20 лет. На этой стадии инновационного цикла накапливаются необходимые инновационные интеллектуальные ресурсы, формируется финансовый капитал, определяются новые задачи экономического развития.

3. В условиях четко определенных приоритетов научно-технологического развития можно рассчитывать на формирование эффективного механизма финансирования процесса модернизации и развития высокотехнологичных секторов экономики.

В ближайшей перспективе главным источником финансирования крупномасштабных инновационных проектов будут оставаться бюджетные средства. В этой связи должно быть обеспечено доведение доли науки в расходах бюджета до предусмотренного законом о науке норматива в 4%. В среднесрочной перспективе это послужило бы серьезным шагом в стабилизации финансового положения научно-технического комплекса.

В настоящее же время постоянное недофинансирование науки (ниже 2%) превратило ее в затратную сферу, что практически исключает возможность использовать науку в качестве главного фактора экономического роста. Аналитические оценки показывают, что экономическая отдача наступает при достижении критического уровня наукоемкости ВВП, который составляет не менее 1,5–2,0%.

В современных условиях вряд ли можно ждать широкомасштабных инвестиций со стороны внебюджетных источников в создание и промышленное освоение разработок. Так, российский банковский сектор крайне слабо выполняет свои основные кредитные функции, особенно в производственной и научно-технической сферах, и не обладает внутренним потенциалом для саморазвития. Капитализация банковской системы России имеет недопустимо низкий уровень: совокупный капитал (собственные средства) российских банков на 1.01.2005 г. составлял около 1 трлн. рублей, или 28,5 млрд. долларов. Это меньше капитала любого из ве-
дущих мировых банков. В таких условиях нет оснований рассчитывать на расширение числа кредитных организаций, вкладывающих средства в инновационные проекты, обладающие высокой долей риска и длительным периодом реализации. Изменить ситуацию можно лишь в условиях государственной реформы банковской системы, направленной на повышение заинтересованности последней и ее активное участие в создании условий для роста российской экономики.

Государство должно обеспечить приток в инновационную сферу частных инвестиций за счет использования косвенных механизмов ее поддержки через разнообразные рычаги и стимулы. Речь, например, может идти о стимулировании инвесторов, вкладывающих средства в наукоемкое высокотехнологичное производство, а также о поддержке организаций различных форм собственности (в период освоения ими инноваций), за счет предоставления кредитов и государственных гарантий. Кроме того, необходима государственная поддержка системы венчурного инвестирования.

В мировой практике венчурный бизнес зарекомендовал себя как один из наиболее действенных инструментов поддержки и развития реального сектора экономики. Венчурный капитал оказал огромное влияние на развитие таких отраслей промышленности развитых стран, как полупроводниковая электроника, вычислительная техника, информационные технологии, биотехнологии.

Что касается России, то сегодня в ней действует около 40 фондов, осуществляющих венчурное финансирование. Однако, несмотря на предпринимаемые государством шаги, объем венчурного капитала остается на низком уровне. В настоящее время пул доступного российским предпринимателям венчурного капитала составляет примерно 40-60 млн. долларов. Это примерно столько же, сколько инвестируется в США в среднем за полтора дня.

Развитию венчурной индустрии в России мешает низкая ликвидность венчурных инвестиций, в значительной мере обусловленная недостаточной развитостью фондового рынка, отсутствие экономических стимулов для привлечения прямых инвестиций в предприятия высокотехнологичного сектора, обеспечивающих приемлемый риск для венчурных инвесторов, а также низкий авторитет предпринимательской деятельности в области малого и среднего бизнеса. Стране также крайне не хватает инновационных менеджеров, способных заниматься внедрением научных разработок.

4. Важным моментом развития национальной инновационной системы в России является формирование в научно-технологической сфере сегмента инновационной инфраструктуры, обеспечивающей создание малых технологических предприятий и условий для их динамичного развития. В настоящее время, несмотря на рост в стране числа технопарков и инновационно-технологических центров, число малых предприятий в научно-технической сфере не увеличивается. По данным Государственного комитета по развитию и поддержке предпринимательства РФ, из 862 тыс. малых предприятий, на которых занято более 6,2 млн. человек, лишь 40 тыс. малых предприятий (4,4% от общего числа) действуют в сфере науки и научного обслуживания. Основная причина заключается в том, что отсутствует звено инфраструктуры, обеспечивающее начальный этап создания и развития малых предприятий. Как показывает мировая практика, этот этап становления и стартового развития малых технологических предприятий не может осуществляться эффективно без государственной поддержки.

Для стимулирования развития в научно-технической сфере России новых малых и средних динамично растущих технологических инновационных предприятий целесообразно на базе государственных научных центров, университетов, академических и отраслевых институтов создавать специализированные структуры инкубирования компаний на начальном этапе их жизни (агентства по трансферу технологий). Они должны стать одним из основных элементов инфраструктурной поддержки малых инновационных предприятий на начальном этапе их деятельности.

В настоящее время на базе действующих институтов РАН, университетов, ГНЦ и научных организаций уже сформированы 26 центров трансфера технологий (ЦТТ). Центры ориентированы на создание малых высокотехнологичных предприятий, заключение лицензионных соглашений; отбор и оценку разработок, обладающих коммерческим потенциалом; патентные исследования и правовую помощь; охрану объектов интеллектуальной собственности. Начат эксперимент по созданию отраслевых технологических кластеров. Два технологических кластера («Оптоэлектроника» и «Электроника и микроэлектроника») создаются в Санкт-Петербурге и Зеленограде при поддержке Российского фонда технологического развития и Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере.

Функционирование центров трансфера технологий законодательно пока не определено. Тем не менее уже разработан проект закона «О кооперации в исследованиях и разработках и промышленном освоении инноваций», закладывающего основу организационно-экономического механизма и правового обеспечения кооперации в научно-технической и производственной сферах, и проект закона «О государственной поддержке малого инновационного предпринимательства и развития инновационной инфраструктуры», определяющего меры государственной поддержки малого инновационного предпринимательства и развития инновационной инфраструктуры.

Накопленный российский опыт создания центров трансфера технологий свидетельствует о том, что для их формирования требуется привлечение бюджетных средств примерно в объеме 150-200 тыс. долларов в год в зависимости от предполагаемого объема работ, поскольку стадия инновационного цикла, на которой работают ЦТТ, самая ранняя, и, соответственно, самая рискованная. Необходимость поддержки ЦТТ со стороны государства определяется тем, что в российской практике, в отличие от мировой, отсутствует категория «деловых ангелов» – предпринимателей, которые традиционно вкладывают средства на самых ранних стадиях инновационного цикла.

5. Важное значение для стимулирования инновационной деятельности имеет активизация участия России в международной научно-технической кооперации. Предстоит разработать целый комплекс мер международной научно-технической политики, которые обеспечивали бы встраивание отечественной инновационной модели в глобальные инновационные процессы при безусловном соблюдении национальных интересов. Например, требуется отработать механизмы стимулирования иностранных инвестиций, участия в международных проектах, которые способствовали бы инновационному применению отечественных научных результатов при адекватной оценке их интеллектуальной значимости. Одновременно необходима государственная поддержка экспорта высокотехнологичной продукции и защита российского инновационного рынка от иностранной экспансии.

Немало есть государств, желающих завалить Россию своей готовой продукцией. До сих пор мы отгораживались от мира двумя способами: высокими таможенными пошлинами и квотированием. Но, как учит мировой опыт, если таможенные пошлины превышают 10%, экономика ложится в долгий дрейф стагнации. Квотирование же приводит к тому, что мы получаем ответные меры и нашу наукоемкую продукцию не пускают на другие рынки. Все эти вопросы, а также условия государственного протекционизма в приоритетных для России наукоемких областях являются важным предметом переговоров о вступлении страны во Всемирную торговую организацию.

Успешная реализация указанных направлений научно-технологической и инновационной политики будет способствовать переходу к устойчивому экономическому росту, гармонизации технологической структуры экономики на основе освоения новых технологий и инноваций, созданных при поддержке отечественной науки. При этом, согласно прогнозным оценкам российских ученых, уже к 2010 г. доля инновационной продукции в общем объеме промышленного производства может увеличиться до 11–13%. Наибольший уровень инновационной активности можно ожидать в машиностроении – 17–19%, наименьший – в ресурсном комплексе – 2–4%, в комплексе обрабатывающих отраслей – до 8–10%.

По некоторым оценкам, до 2010 г. количе­ство макротехнологий, по которым суммарный уровень отечественного знания близок к мировому, а в ряде случаев и превосходит его, например, в области ядерно-реакторных технологий, могло бы составить 6–7 единиц. Речь может также идти об авиации, космосе, судостроении, биотехнологии и специальном машиностроении.

Если эти макротехнологии удастся довести до конкурентоспособного уровня, то, по ориентировочным расчетам, доля России в течение ближайших 6-7 лет на мировом рынке наукоёмкой продукции способна подняться с 0,3-0,5% до 2-3 %, что позволит зарабатывать ежегодно зарабатывать на этом 40-50 млрд. долларов, то есть примерно столько же, сколько наша страна получает ныне за половину своего экспорта. Ясно, однако, что в условиях жесткой конкуренции за рынок наукоёмкой продукции России придется еще побороться за выход в число передовых в индуcтриальном отношении стран.

_________________________________________________

Ленчук Елена Борисовна - Ведущий научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований РАН, кандидат экономических наук.